Она принялась стирать смолу с подошвы левой ноги. Когда она вышла на меч-путь, закутанная в безмятежность, она безмятежно упала. Она стала осторожнее, пошла медленнее, упала. Сестра Чайник совершила меч-путь за шестьдесят девять делений. Должно быть, она бежала. Сестра Сова за двадцать шесть, гласила легенда. Должно быть, она летела. Нона принялась чистить другую подошву.

Десять минут спустя она качнула маятник и встала на краю платформы, глядя на трубу в дюйме от пальцев ног.

— Нет. — Она попятилась, еще немного попятилась, сделала еще один шаг назад, и ее плечи уперлись в дверь. — Нет. — Она открыла дверь и спустилась по лестнице. — Быстро. Безоговорочно.

Нона рванулась вверх по лестнице, поджав пальцы для лучшей хватки. Она влетела в дверной проем, все больше ускоряясь. Подпрыгнув, она ударила по трубе обеими смазанными жиром подъемами подошв. Она заскользила, гравитация захватила ее, ускоряя с ужасающей быстротой. И вот, наконец, она нырнула в этот момент, позволив маятнику ползти между делениями.

Нона рванулась к штопору с поворотами. Есть вещи, которые нужно делать быстро или не делать вообще. Если кто-то спрашивает тебя, любишь ли ты его, ты не можешь колебаться. Есть пути, по которым нужно не идти, а быстро бежать.

Нона начала подниматься по изгибу, ее ноги бежали перед ней, и в первый раз, хотя это было очень далеко от безопасности... это было правильно!

Протяжный перезвон Брея нагнал Нону, шедшую от арки Зала Меча через двор. Она промчалась по темному переулку рядом с прачечной и выскользнула из-за угла как раз в тот момент, когда Сулери потянулась, чтобы закрыть главную дверь дормитория. Дверь не запиралась, но любой, кто приходил после Сулери — теперь она была старшей послушницей монастыря — и закрывал ее, считался опоздавшим ко сну, его преступление записывалось в протоколы, которые доставлялись Настоятельнице Стекло каждый седьмой день. Сулери, новичок во власти, не была склонна к снисхождению.

— Подожди! — Нона перемахнула через ступеньки и нырнула под руку послушницы, так быстро проскользнув по коридору, что чуть не проскочила мимо двери в Серый дормиторий.

Сулери захлопнула дверь.

— Ты босая, Нона!

Нона не удостоила ее ответом. Мне сейчас не до такой ерунды. Она с шумом ворвалась в Серый дорм.

— Угадайте, что произошло!

— Завтра с первыми лучами солнца мы отправляемся в поход. — Ара оторвалась от разговора, который вела с Мэлли у двери.

— Ух. Неужели? — Нона оглядела комнату. Все послушницы возились с поход-пальто, либо разложив на кровати, либо надев.

— Твое пальто лежит на кровати. Их принесла Сестра Кремень. А еще они непромокаемые.

Нона поспешила к своей кровати, взволнованная перспективой на этот раз действительно выбраться из монастыря, и тут же выбросила собственные новости из головы. В прошлом году Сестра Сало учила их основам устройства убежища, хотя теперь уроки казались очень давними, а детали — пугающе расплывчатыми.

— Вы что-нибудь помните об ориентировании?

— Нет, — ответила Клера, склонившись над своим пальто, у которого были какие-то проблемы с пуговицами.

— Куда мы вообще идем? — Нона взяла свое собственное пальто, тяжелую черную вещь, которая будет висеть вокруг ее лодыжек. Это была самая красивая одежда, какую она когда-либо носила, но в деревне, из которой она пришла, всегда можно было найти укрытие и спрятаться, когда дул лед-ветер. Каким бы теплым ни было поход-пальто, она не испытывала удовольствия от перспективы пройти много миль, когда между ней и ледяным ветром не будет ничего, кроме ткани и подбивки. — Мы уже знаем нашу цель?

— Мы все направляемся в Кринг. — Клера дернула, и в ее руке появилась деревянная пуговица. — Нассать на него!

— Куда? — В этом имени было что-то знакомое — что-то из рассказов Наны Эвен.

— Ты должна знать! Я надеялась, что ты доставишь меня туда! — Клера прижала пуговицу в том месте, откуда вырвала, как будто та могла волшебным образом снова прикрепиться. — Это в Серости. Вещь, которую Пропавшие оставили после себя. Колонна из черного железа выше дерева и такая же широкая.

— Я слышала об этом, — нахмурилась Нона. Теперь она вспомнила это описание, но больше не помнила ничего. Она спросила себя, не был ли амулет Йишт, холодный предмет в ее кармане, отлит из того же металла. — А для чего она служила?

— Ответ на этот вопрос... пропал. — Клера бросила пуговицу и сплюнула. — Как бы то ни было, поход — это не ориентирование и даже не выживание на ветру. Мы можем спросить дорогу. Мы можем даже просить убежища. Кто откажет послушнице Предка? — Она прижала руки к щекам и захлопала ресницами. — Речь идет о том, чтобы пережить их.

— Кого? — спросила Нона.

— Их! — Клера замахала руками. — Всех остальных. Мир. Абет. Он полон голодных людей. А голодные люди — опасные люди.

— Я думаю... — Нона замолчала. Зоул целеустремленно шла к ним.

— Где Йишт? — Зоул бесстрастно разглядывала их, ее черные глаза были поразительно похожи на глаза воина.

— Понятия не имею, — ответила Клера. — Мы только что это обсуждали. Она не может быть хорошим телохранителем, если не может охранять свое собственное тело, не так ли?

— Если вы что-то натворили...

— Да, да. — Клера отмахнулась от нее. — Ты покажешь нам причудливый прием из торки, а потом Нона вывернет тебя наизнанку. А теперь убирайся, почему бы тебе этого не сделать?

Зоул одарила их обоих взглядом, одновременно спокойным и угрожающим, затем повернулась и пошла обратно к своей кровати.

— Надеюсь, мы потеряем ее во время похода. — Нона смотрела, как уходит лед-девочка.

— Большинство групп послушниц к концу объединяются, — сказала Клера. — Мы можем разбиться на группы в первые дни, но все мы направляемся в одно и то же место, так что у цели станет тесно.

Нона пожала плечами, сбросила свое походное снаряжение с кровати на пол и начала раздеваться. Через минуту она уже лежала под одеялом, а еще через минуту ей снился сон.

На следующий день после завтрака Сестра Кремень собрала Серый Класс. Гесса попрощалась, когда они вышли из трапезной. Она крепко обняла Нону одной рукой, но Нона осталась деревянной, так и не привыкнув к объятиям.

— Постарайся быть в безопасности, — сказала Гесса.

— Это поход — нет никакой безопасности. — Нона растянула губы в улыбке.

— Ну, будь осторожна. — Гесса отпустила ее. — Если ты упадешь со скалы и сломаешь себе руки… Я сразу узнаю об этом все.

— Пока нас не будет, ты можешь поработать над разрывом нити, — сказала Нона. — А если ты еще не можешь этого сделать, то хотя бы сделай так, чтобы мы могли делиться хорошим опытом, а не только плохим! Не посылай мне свои кошмары. Если я буду лежать, дрожа, где-нибудь в сугробе, я хочу, чтобы ты отмокала в бане, и тогда я согреюсь.