Шрифт:
Закладка:
В 1967 г. С. Фёдоров защитил докторскую диссертацию по коррекции зрения интраокулярными линзами. Через пять лет он первым в мире провёл хирургическую операцию по удалению глаукомы. Этот метод изучался, был признан эффективным и теперь широко применяется во всём мире, хотя изначально коллеги-конкуренты предрекали плачевный результат и злорадствовали над временными неудачами, коих полно на пути любого исследователя. В 1974‐м лаборатория С. Фёдорова получила самостоятельность и приобрела ещё большую известность и популярность, и остро встал вопрос о том, чтобы на базе лаборатории создать институт. Как-то в лабораторию приехал министр здравоохранения СССР Борис Петровский. Ему предложили посмотреть операцию по имплантации хрусталика, но он, хороший и опытный хирург, сам проведший сотни операций, по личному опыту знающий, сколько они длятся, сказал, что у него нет лишних двух часов. С. Фёдоров, однако, Петровского уговорил, и тот был несказанно удивлён, когда вся операция заняла 15 минут. Визит министра решил судьбу лаборатории: в ЦК КПСС и в Минздраве приняли решение о создании в Москве НИИ микрохирургии глаза, а С Фёдорова назначили его директором.
Кстати
В новом НИИ начали проводить операции по коррекции зрения. При помощи сверхострых лезвий делались микроскопические насечки на роговице глаза, как бы омолаживая её и уменьшая кривизну, которая и ведёт к ухудшению зрения. В месте надреза вырабатывался новый коллаген, и вскоре от насечек не оставалось и следа. Фёдоров даже прооперировал слониху Марту из уголка Дурова, и вскоре она снова вышла на арену.
В Москве все рвались в клинику Святослава Фёдорова. Даже на первичный осмотр и консультацию записаться было невозможно, тысячи людей занимали очередь с ночи, а утром буквально сносили заведующего поликлиникой – чтобы уберечься от травм, он забирался на письменный стол. Чтобы операции поставить на поток, сделать их массовыми, понадобился целый комплекс идей и решений. Фёдоров реализовал самую необычную свою идею – расположив операционные столы в виде лепестков ромашки, которые вращались вдоль «стебля», он создал, по сути, операционный конвейер, автоматизированную «линию прозрения». Но без кадров бесперебойная и качественная работа «ромашки» была невозможна, и С. Фёдоров воспитывал учеников, у него появлялись последователи и высокие покровители из пациентов. Применив конвейер, он сумел существенно уменьшить огромные очереди на операции. Но в первую очередь он решил проблему качества лечения, установив тотальный контроль на всех этапах. Он избавил свой институт от койкозависимости, когда пациент должен был находиться в клинике определённое время, даже когда в этом не было необходимости. Время нахождения в стационаре Фёдоров сократил до необходимого минимума – через два-три дня пациент уходил домой, что существенно сокращало затраты, а сэкономленные деньги тратились на оборудование и исследования. Эти идеи встречали мощное сопротивление, так как сокращали финансирование клиник. По сути, С. Фёдоров сам отказывался от денег, которые текли ему в руки. Он продвигал новые методы лечения и передовые принципы в экономике, а его обвиняли в дешёвой саморекламе.
С. Фёдоров вывел офтальмологическую хирургию, одну из самых консервативных отраслей медицины, ведь она имела дело с органом, диаметр которого едва превышает 2 сантиметра, на передовые позиции, сделал её высокотехнологичной, практически безопасной и доступной, независимо от места проживания пациента.
Большую помощь оказал Фёдорову тогдашний глава правительства Николай Рыжков, и Фёдоров одним из первых перевёл свой институт на хозрасчёт и самоокупаемость. Внешнеэкономическая деятельность в СССР была прерогативой государства, но институту Фёдорова было позволено иметь свой валютный счёт, куда поступали деньги за обучение иностранных специалистов и операции за границей – по Средиземному морю ходил теплоход «Пётр Первый», на котором была оборудована плавучая операционная. У Фёдорова было чётко расписано, сколько средств после вычета затрат идёт на развитие и кто сколько получает зарплаты – от уборщицы до директора института. Ежедневно составлялась и вывешивалась таблица с данными о количестве операций и заработанных институтом денег с начала года и в данный день. Хорошие хирурги стали много оперировать и получать огромные по тогдашним меркам деньги.
Чтобы люди не ездили на операции в Москву, которая, как известно, не резиновая, в СССР по единому проекту построили 11 комплексов МНТК микрохирургии глаза – от Ленинграда до Хабаровска. В корпусах, где проживают пациенты, всё было продумано до мелочей – ведь это люди с ограниченным зрением. Сервис – на уровне трёхзвёздочных отелей, в двухместных палатах были душ и туалет с немыслимой для тогдашнего Советского Союза роскошью – туалетной бумагой, а в кафе вкусная еда вместо убогой больничной кормёжки.
В 1987 г. Святослав Фёдоров стал членкором Академии наук СССР и Героем Социалистического Труда, в 1991‐м – депутатом Верховного Совета СССР, в 1995‐м – академиком Академии медицинских наук.
Кстати
С. Фёдоров, нарушая все правила, любил гонять на своих машинах и мотоциклах. Скорость меньше 180 км/ч он просто не ощущал, ему казалось, что он тащится на тракторе. Летом 1967‐го он въехал в лоб грузовику, спустя четыре года столкнулся на встречке с «Волгой». Он вообще всегда гонял, даже на лошади. Впервые он сел в седло в 50 лет и, как сам говорил, стал кентавром. Он любил вечером выехать в луга, послать лошадей вперёд, наперегонки, чтобы ветер свистел в ушах. Лошадь он считал источником энергии для человека и словно подзаряжал от неё свои аккумуляторы. Куда двумя ногами не дойти, прыгал на одной или ехал на коне. Фёдоров считал, что ему лет 35–40, потому на то, чтобы состариться, просто не было времени. Он выучился летать на вертолёте, в 72 года получил лицензию пилота, и для него было истинным счастьем самому управлять машиной. Только в небе чувствовал себя абсолютно свободным. Когда он летал на гражданских самолётах, лётчики, вопреки всем инструкциям, сами приглашали его в кабину.
В конце мая 2000 г. Фёдоров на принадлежавшем МНТК французском вертолёте SA 342 Gazelle вылетел в тамбовский филиал на конференцию. 1 июня конференция закончилась, на следующее утро на аэродроме Фёдорову сообщили, что в Москве сильнейший туман и нулевая видимость. Фёдоров настоял, чтобы ему разрешили вылет. Когда они уже подлетали возле Тушина к МКАД, что-то случилось с вертолётом, и он рухнул на землю. Все четыре человека – два члена экипажа и два пассажира – погибли на месте.
Святослав Фёдоров произвёл не только революцию
