с таким заданием она справилась бы куда лучше меня! В то время как я сразил бы тех двоих светловолосых пареньков, больше напоминающих братьев, нежели друзей. Вне всяких сомнений, слуг, особенное в такое время суток, было минимум, учитывая львиную долю из них на разгрузке телеги. Но все же… Неприятно это!

Однако моя приспешница, всеми правдами и неправдами, выпрашивала у меня свое личное участие в избавлении от Грэма с Файмом. Пришлось, по итогу, согласиться… Черт знает, что там у нее на уме. Возможно, что она все еще накручивает себе небылицы, возомнив себя обузой… Как бы то ни было, а шляться по длинным коридорам, разглядывая различные картины и предметы декора, приходится сейчас мне. Едва не столкнувшись с Мирой — главной слугой у Манами, совершавшей обход поместья, я подошел к нужному мне месту.

— Вот и оно, — прошептал я, глядя на двери, ведущие в покои Манами.

Легонько надавив на дверную ручку, я опустил ее и приоткрыл дверь, молниеносно шмыгнув внутрь. Манами, отдыхающая на своем ложе, тотчас одернулась и, не скрывая своего презрения, процедила:

— Вы что, совсем страх потеряли⁈ Я же просила меня не беспокоить!

Вот же сучка напыщенная… Твое время почти пришло, Манами… А ты себя так надменно ведешь… Ну что ж, подыграю чутка…

— Прошу прощения, госпожа Манами, — едва сдерживая смешок, произнес я, — но это очень важно!

— Важно⁈ Я — Айдол! Вот что важно! — огрызнулась она, медленно поворачиваясь в мою сторону. — Остальное может подождать! Даже если это дела короны! Вам, сука, что — неясно⁈

Айдол⁈ Ты серьезно, Манами? Во дела, господи… Чего-чего, а такого я точно не ожидал услышать. Смутно и расплывчато я припоминал, что именно означало это слово в Японии. Простыми словами — это что-то, типа кумира молодежи. Зачастую это певицы, либо модели, чаще подросткового возраста. Невинные и прекрасные… Но это же не про тебя, дурында ты тупоголовая! Манами, Манами… Ну и ну!

— Айдол? — прикрыв дверь, я не выдержал. — Ха… Хахаха… Ахахахаха! Ну ты даешь, Манами!

— Слышь, урод! — прорычала она на меня. — Ты кто вообще такой, чтобы смеяться в моем присутствии, да еще и тыкать мне⁈

А я о чем говорил? Ну точно зазвездилась наша азиатка. Оно и неудивительно. Достаточно вспомнить восторженные крики и любящие взгляды толпы, беснующейся на концерте Манами. На ее фоне Джон с Марией смотрелись весьма блекло. Отдаю тебе должное, Манами… Ты весьма успешно воспользовалась смертью Анны… Вот только теперь — эта смерть пришла за тобой! Неожиданно, правда?

— Манами… Ну ты же не глупая, — бросил я ей, одарив своим фирменным, ледяным взглядом. — Используй свои глаза!

Девушку заметно передернуло от моего взгляда. Крепко вцепившись в простыню, она тихо и заикаясь произнесла:

— Ч-чего? Истинное… зрение…

Изучая полученную от своих глаз информацию, длинноволосая брюнетка заметно побледнела, что хорошо читалось по ее лицу. Глаза Манами тотчас наполнились ужасом, перемешанным с непониманием происходящего. Оно и не удивительно, ведь перед ней стоял призрак прошлого, от которого она избавилась несколько лет назад, следом выбросив этот неприятный инцидент из головы. Тот самый призрак, пожертвовав которым, она и обрела такую популярность. Герой-покоритель Лабиринта… «Айдол»… Смех да и только.

— Т-ты… — кое-как сумела выдавить из себя японка.

Типичная реакция, схожая с реакцией Джона и Марии, когда они узнали о том, что за человек стоит перед ними. Реакция, которая каждый раз греет мне мою темную душу.

— Обожаю эту реакцию… Джон с Марией отреагировали точно также, — ухмыльнулся я, глядя в ее полные ужаса глаза.

— Ч-что? Джон? Мария? — сжалась азиатка в своей постели.

— А откуда же тогда у меня титул убийцы героев? — задал я ей очевидный вопрос.

— Ты…их…

— Угу, — картинно состроил я доброжелательную мину.

Японка вжалась в свою кровать с еще большей силой, испуганно глядя на подходящего меня. В ее голове, по всей видимости, созрел гениальный и в то же время простой план. Какой? Банально завопить во всю глотку, дабы стража, либо кто-то из слуг пришел ей на помощь. Но я не дам ей такой возможности.

— Немота, — направил я свое заклинание в ее сторону, лишив дара речи. — Пространственная дыра.

Манами, лишившаяся своей возможности завопить, просто впала в ступор, при этом пустив слезу. И эти слезы были настоящими, в отличии от того упыря Юлия. Все же… страх на героев я наводил изрядный… Вытащив свой жезл из дыры, брошенный туда на случай проверки стражи у врат на наличие оружия, я направил его прямо японке в голову и тихо произнес:

— Как ты считаешь, Манами, — сколько выстрелов ты выдержишь, прежде чем пасть замертво? Я полагаю, что немного. Стража не успеет тебе помочь, дорогая моя… И уж поверь, я тебя точно убью, пусть это и будет последним, что я сделаю в своей жизни. Так что, когда сойдет эффект немоты, будь добра — не кричи, ладно? — скорее не попросил, а приказал я.

Девушка согласно кивнула в ответ, облегченно выдохнув. Видимо она решила, что я захотел убить ее на месте, расстреляв из жезла. Ну уж нет, Манами… Точно также, как и Джон с Марией, ты не заслуживаешь такую легкую и быструю смерть. Следом за жезлом, я достал из дыры перо с чернилами, а также лист бумаги. Пришла пора создать небольшую фальшь, дабы королевство, какое-то время, игнорировало факт пропажи нашей звезды. Ну, либо же пошло по неверному маршруту поисков.

— Вижу, что ты задаешься вопросом — что это такое, верно? — обратился я к длинноволосой брюнетке, вжавшейся в свою подушку. — Это твое обращение к народу Дамии. Прощальное обращение…

Японка тотчас заскулила, едва услыхав словосочетание «прощальное обращение». Не переживай так, Манами… Прямо сейчас ты не умрешь. Уж об этом я позабочусь. А пока что…

— Бери перо и пиши то, что я тебе скажу. Откажешься — сдохнешь, усекла?

Брюнетка согласно кивнула, вытирая слезы, ручьем льющиеся