вскочит со скамьи, как бросит зажим, над которым работал, — тот отлетел на середину комнаты, — и ринулся вон, зацепив и развернув Нину; секунду она мешкала, потом выбежала в коридор за ним; Дэррил, услышал я тогда: Эй, Дэррил… подожди…; но тут услышал, как хлопнула дверь, а потом — тишина; секунд через десять Нина вернулась в тренажерную — медленно, понурив голову, — и, запинаясь, извинилась за, как она сказала, грубость мужа; глаза она так и не поднимала; со своего места на лестнице я видел в зеркале за ней, что правую руку она держит за спиной и сжимает в кулак; я спустился и обнял ее; она вжалась лицом мне в плечо; я обхватил ее руками; я чувствовал и слышал, как она борется со слезами; Ох, он, сказала она тогда: он…; и я ответил Все хорошо, Нина, все будет хорошо…; гладил ее по волосам; и потом она сказала Прости — правда, прости; и потом подняла на меня блестящие глаза, и отвернулась, и приложила руку к виску; пожалуйста, извини меня, сказала она: извини нас; Дэррил мне говорил, много раз говорил, что, когда мы дома, он не желает слышать имя Джереми…

— И я просто думаю…

— И я просто думаю — ты…

— Ты безмозглый говнюк, думаю я…

— Ты эгоистичная свинья, думаю я…

— Ты упрямая сволочь, думаю я…

— Твои требования, твои требования и настойчивость, я же помню…

— Все эти твои лукавые предложения, мелкие намеки, я же помню…

— За то, что тебе это вообще в голову пришло, а я же помню, что это все ты…

— Чтобы мы сюда переехали, чтобы мы вообще сюда переехали; я помню, что это все шло от тебя…

— Что мне надо бросить работу в…

— Что мне надо слушать твои планы на…

— Что мне надо следовать за тобой, чтобы…

— Что мне надо ехать с тобой…

— В этот дом; и я…

— В этот чертов проклятый дом, где я…

— Никогда тебя не прощу, даже за одно только предложение; даже если потом скажу, что прощаю, или покажется, что прощаю…

— Я никогда тебя не прощу…

— И я лежу здесь всю ночь, до трех-четырех часов, и думаю о твоих словах…

— И думаю о твоих поступках…

— И думаю о тебе…

— Пока ты у себя в комнате, через коридор, с закрытой дверью; ты спишь? или тоже не можешь уснуть?; и я…

— И я никогда тебя не прощу…

— Потому что я здесь, а ты там…

— И это одновременно и слишком близко, и слишком далеко; и мне страшно…

— И мне страшно, что…

— Мне страшно…

— Потому что мне пришлось это увидеть…

— Потому что мне пришлось это осознать…

— Потому что мне пришлось это увидеть и, кажется, впервые осознать…

— И все ясно, все на поверхности; достаточно было просто взглянуть…

— Надо было только достать из почтового ящика, и раскрыть, и взглянуть…

— Потому что они просто дали ему говорить за себя; и тогда мне пришлось признать…

— Потому что в глаза бросился логотип компании…

— И в глаза бросился бланк компании…

— И вот я читаю, выделенное посреди страницы: Недавно вода из нашего накопителя отходов просочилась во двор соседнего дома…

— И вот я читаю, сразу под этим: Его собака наступила в воду, вылизалась и умерла…

— И вот я читаю, после этого: Записи нашей лаборатории показывают, что мы медленно заражаем все колодцы в нашей округе…

— И вот я читаю, сразу после этого: И два наших собственных колодца заражены и токсичны для животных и людей…

— И вот я читаю, ниже: ЭТО БОМБА ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ, КОТОРУЮ МЫ ОБЯЗАНЫ ОБЕЗВРЕДИТЬ…

— И вот я вижу, ниже, подпись, какого-то Эллисона, какого-то, что ли, инженера…

— И под этим, почти внизу страницы, вижу четыре добавленные строчки, другим шрифтом…

— Гражданский комитет рекламации, вижу я…

— Кэрол Дэрен, координатор группы, вижу я…

— Без вас мы ничто, вижу я следующую строчку большими буквами…

— И потом вижу телефонный номер…

— И это все, вдруг дошло до меня; всего одна страница…

— Всего одна сложенная, простеплеренная и проштампованная страница, дошло до меня…

— Это все, что отправили в этот раз, дошло до меня…

— Хотя на следующий день — так быстро! — мне попалась статья в «Репабликан энд Хроникл»…

— Статья о письме, вижу я, причем немаленькая…

— И я тут же ее читаю, даже не заварив кофе, эту статью на восьмой странице…

— И в ней сказано о записке корпорации «Озарк», полученной непрофессиональной правозащитной группой, читаю я, и о том, что записку распространили по ближайшим к Озарк-парку районам Изауры…

— И о том, что записка, по всей видимости, касается недосмотров в программе утилизации отходов «Озарка», читаю я…

— Но, по всей видимости, это не так, читаю я…

— По поводу этой ситуации выступил вице-президент «Озарка», читаю я…

— Он сказал, что компания расследовала и приняла меры относительно проблем, поднятых в письме, уже много месяцев назад, когда письмо было написано, и что уже тогда его признали неточным и алармистским…

— Письмо связано с прошедшей ситуацией, краткосрочной и локализованной, читаю я…

— И что в тот раз не было причин для беспокойства, читаю я…

— Он сказал, Эта так называемая бомба замедленного действия — пустышка, читаю я…

— Но эта женщина, эта женщина из правозащитной группы — она, похоже, не поверила, как я понимаю…

— Хотя она отказалась объяснить, как ей досталась записка; ее спрашивали, но она не ответила ни слова, читаю я…

— Хотя озарковец признался, что в такой большой организации, как «Озарк», время от времени обязательно происходят мелкие временные неурядицы, читаю я…

— Даже с нашей передовой программой утилизации отходов совершенство недостижимо, читаю я слова озарковца…

— И еще он упомянул, что в данный момент «Озарк» выделяет около восемнадцати миллионов