и вернуть способность сражаться. И вот тогда все станет окончательно плохо. Значит, у меня примерно несколько месяцев. Возможно, и меньше, неизвестно ведь, как пойдет адаптация у настоящих воинов. И как давно они на мертвых землях. Вдруг все то время, что я сидела под замком, с той самой театральной ночи? Слухи до Мора могли идти долго, а это значит… времени совсем мало.

Армия принцессы из Дивоса была бы кстати. Интересно, что с ней?

— С вами все в порядке? — чужой голос выдернул из размышлений.

— Да, конечно.

— Уверены? Не стоит плакать, все будет хорошо.

— Я не… — хотела сказать, что не плачу, что еще за глупости, но поняла, что щеки намокли от слез. Я слишком любила Мертвоземье, чтобы принять новости совсем без эмоций, пусть даже эти новости и были очевидны. Но знать, что будет, и услышать — разные вещи.

— Все будет хорошо, — глупо повторила я и улыбнулась незнакомцу.

Он неуверенно кивнул и отошел.

А мне пора выбираться из Мора.

Я вытерла лицо, проверила карманы: из дома, что так щедро поделился со мной одеждой, я вытащила и несколько монет, пообещав, что в будущем верну в десятикратном размере. Монет должно хватить на дорогу до города при тюрьме. Это в противоположной от дворца стороне, но в Аннераме я надеялась встретить кого-то из королевской полиции. С людьми Дарлана добраться до столицы будет проще, чем в одиночестве. И охрана Актера наверняка сторожит въезд в Мортум, к чему им контролировать не самый интересный Аннерам… по крайней мере, на это я надеялась.

Очередной созданный на коленке план.

Монет действительно хватило, уже затемно я ступила на темную землю города при тюрьме. Ветер завывал здесь особенно сильно, до странного гула вдалеке, я схватила себя за плечи и поспешила скрыться в городских проулках. Дорога, полная тревог и страха быть пойманной, изрядно меня вымотала, к тому же, на ночь глядя искать полицейских — плохая затея, можно нарваться на неприятности и себя раскрыть. Я побродила по пустым улицам, думая, как быть, и в конце концов влезла в знакомый дом. Именно здесь я обнаружила альтьеру Биргитт Арфмантен, которая пряталась от людей и подозрительных взглядов. Альтьеру, которая умерла. Кажется, это случилось лет сто назад, не меньше.

Дом пустовал, на это и был расчет. Быстро обыскав кухню, я нашла банку с сушеной гнилостью и через силу проглотила несколько ложек, запив их водой. Тошнота подкатила к горлу, но можно перетерпеть. Сила мне понадобится, кто знает, как все будет завтра… руководствуясь этой мыслью, я поднялась на второй этаж, нашла гостевую спальню и легла. Сон не шел из-за страха быть обнаруженной. И пусть я проявляла осторожность, пусть путь в Аннерам — не самое очевидное решение, но все же… засыпать было страшно.

Я повертелась еще немного и встала. В коридоре и на лестнице рассыпала битое стекло, вернулась в комнату и пододвинула тяжелый комод к двери. Выглянула в окно — все тихо, только ветер завывал как ненормальный. Поспать надо. Я опять легла и заставила себя закрыть глаза, но сама вновь начала прислушиваться к каждому звуку. Уровень тревожности, который Лу бы не оценил, старик всегда выступал за холодный рассудок и выверенные действия. Надо отдохнуть — создаешь необходимые условия, ложишься и отдыхаешь. Потом встаешь и идешь дальше.

Думая о Лу, я наконец уснула.

Проснулась как от толчка, показалось, что стекло в коридоре хрустнуло. Затаив дыхание, я некоторое время лежала на кровати, но хруст не повторился. Значит, точно показалось. Но из комнаты я все равно выходила с осторожностью, готовая биться до последнего, лишь бы не угодить обратно в заточение.

Улицы Аннерама по-прежнему пустовали, даже в окнах домов никто не мелькал. Не хватало только сухой травы, что перекатывалась бы под ногами от сильного ветра, врезалась в дома и катилась дальше.

Встретить людей Дарлана в самом городе я даже не надеялась, сразу отправилась в сторону тюрьмы. Здание, зажатое между суровыми лысыми скалами, более походило на вход в Посмертье, чем на место, в котором могут обитать живые люди. Тюрьма Аннерама и сама напоминала острую неприступную скалу. Во все времена здесь держали сивилл, предателей и убийц знатных кровей, и даже сотрудников Храма, что отвернулись от высшей цели. В городе таким людям делать нечего, слишком легко сбежать, потому и появилось это жуткое строение на краю мира.

На входе никого не было.

У меня сложилось впечатление, что во всем Аннераме из живых только я сама. Впечатление ложное, ведь даже вчера я приехала сюда не одна. Но все равно безлюдность напрягала: вдруг за время моего заточения все изменилось настолько? Вдруг в Аннераме теперь никого и нет? Вдруг…

— Здесь нельзя находиться, — суровый голос раздался справа. Ко мне спешил мужчина в форме тюремной охраны. Его шаги, поначалу глухие, по мере приближения превратились в гулкий грохот, звук отражался от пустых стен и зависал где-то под потолком.

— Зачем вы здесь? — спросил мужчина, оглядывая меня с ног до головы. Почтения на его лице не прибавилось, альтьеру он во мне не признал, спасибо украденному наряду. — Посторонним не место возле тюрьмы.

— Я ищу кого-то из королевской полиции. Срочно.

— В городе есть полицейские. Если на месте никого, дождитесь…

— Мне не нужны городские полицейские, — перебила я. — Отведите меня к людям альтьера Дарлана Бурхардингера немедленно.

— Кто вы такая? Повторю еще раз: лучше вам уйти.

— Альтьера Нивьера Далиллиа. И мое терпение подходит к концу.

Имя произвело впечатление, у охранника даже взгляд изменился: презрение и отвращение быстро исчезли, на смену им пришли недоверие и замешательство. Не выглядела я как альтьера, но говорила достаточно нагло, чтобы ею быть.

— Так вы приведете королевскую полицию? — повысила я голос. — Или мне самой поискать нужных людей?

Мужчина зло выдохнул и бросил:

— Стойте здесь.

В ожидании я заняла место за одной из колонн. Ветер все завывал и завывал на улице, нагнетая тревогу. Не стоило называть имя… с другой стороны, легко понять, кто я такая. И слухи о непонятной девице, требующей доставить ее в руки королевской полиции, так или иначе бы распространились. Я не сомневалась, что и в тюрьме у Актера есть кто-то свой, и мое появление здесь тайной не останется. Главное — успеть унести ноги.

Дворец сейчас казался недостижимой мечтой.

А ведь до побега я думала, что главное