исключения показалось, что эта яма- как бы пруд, заполненный до краев, и вспышка неизвестной природы высветила на мгновения изнутри идеально ровную поверхность стоячего зеркала чистейшей воды, которая отразила молнии вовнутрь и не дала им выбраться наружу.

— В рот мне кило тротила! Это че за хуйня такая??? Георгич, а че за фокусы? — первым вышел из стопора Пашка. — Че это за эхо войны такое?

— Погоди, Паша, это еще не все фокусы. Вот эти две сосны, что на краю ямы растут на другой стороне-видишь?

— Ну?

— Баранки гну. Иди глянь, что там лежит за ними. Да не напрямик, баран, шлепай! Обойди вокруг!

— Ох, в рот-компот! — раздался с другой стороны Пашкин голос. — А это что еще за хуй с горы тут нарисовался? Он что ли Серого уволок или вальнул?

Все, не сговариваясь, стадом молодых кабанчиков метнулись на голос, обходя по дуге странную землянку. Увиденное на той стороне, возле стволов двух огромных елок, заставило всех маленько усомниться в реальности происходящего. Пашка, матерясь, пытался прикурить дрожащими с похмелья руками сигарету, а у его ног сидел, привалившись спиной к одной из елок, держа почему то руки за спиной и с ужасом наблюдая за происходящим- небритый тощий человек, одетый в форму красноармейца! Рядом валялась винтовка-трехлинейка, с примкнутым штыком, но без затвора. Миха подошел, приподнял винтовку и заглянул в магазин. Не поверил глазам, сфокусировал луч налобника- так и есть! Боевые патроны! Выщелкнул один, сощурившись, вгляделся в надписи на донце гильзы-сорок один!

— Георгич, че за…Это что за реконструктор тут сидит? Откуда ты знал, что он тут? У него Моська с боевыми патронами, сорок первого года, а с виду как из магазина! Только затвора нет!

— Затвор у меня. — порылся в карманах Горки Георгич. — И сдается мне, что это не реконструктор, а самый настоящий боец РККА. Я его тут спеленал, когда он из этой землянки вылетел со спецэффектами, руки ему связал сзади да успел пообщаться малость. Мне кажется, он знает, где наш пропавший коллега.

— Эй, дружочек-пирожочек! — Вадим подошел к непонятному человеку и схватив его за грудки, рывком поднял его на ноги и припечатал спиной к стволу дерева. — Говорить будешь? Где наш товарищ, куда ты его дел??

— Постой, Николаич! — сбоку вынырнул Леха, доставая из под куртки травмат и демонстративно передергивая затвор. — Дай я ему лучше коленку прострелю — сразу все расскажет!

— Парни, постойте, не стреляйте! — подал голос пленный, с ужасом косясь на Леху. — Я все расскажу! Вы кто, наши, советские?

— Лех, походу пациент борзеет и сам вопросы задавать пытается, вместо того что бы на них отвечать. — мрачно пробормотал Миха, с недобрым блеском в глазах поигрываясь извлеченным охотничьим ножом. — Наверно идея с коленкой все таки не лишена некоего здравого смысла.

— Парни, не убивайте! — взвыл пленный. — Все скажу!

— Кто такой, откуда здесь взялся? — не убирая нож и держа его в зоне прямой видимости, спросил Миха. — Где наш приятель? Примерно в таком же прикиде, как у меня, волосы темные, сильно пьяный был?

— В таком же чем? — не понял пленный. — Ребят, вы кто? Немцы? Диверсанты??

— Пациент на диалог идти отказался, за что получил двойную дозу ударных медикаментов. — грустно констатировал Леха, нацеливая пистолет в колено пленнику. — Мишань, Вадюх — посторонитесь.

— Ребят, как на духу! — взмолился пленный. — Я в секрете сидел, с бойцом нашим, Юркой, земляки мы! Потом баклажка эта откуда то упала, прям перед нашим носом! Блестящая, и надпись на ней, эта, как его — а! Моспивком! Потом бац — человек этот, не знаю, ваш, не ваш, упал откуда то! Прямо в сугроб! Мы его к сержанту оттащили, он нам с Юркой приказал на пост вернуться, ну мы и того…

— Ну! — грозный рык Вадима. — чего завис? Продолжай давай!

— Ну я решил глянуть, откуда этот…ваш… вывалился… Подполз, огляделся, немцев вроде нет. Ну я штыком пошурудил там, откуда этот вывалился, потом бац, сверкнуло что то, как это, знаете у фотографов штука такая есть, когда они фотокарточки делают…

— Не отвлекайся! — поторопил бедолагу Миха. — Дальше что было?

— Так я и говорю! Сверкнуло значит ярко, аж в глазах звездочки забегали, а потом-раз! И я тут лежу! А тут и ваш, — покосился он на Георгича, — выскочил из кустов и навалился. Дальше уж и вы подошли…

— Постой-постой! — задумчиво сказал Миха. — Ты сказал, приятель наш в сугроб упал? Какой такой сугроб? Сейчас сентябрь месяц, ягоды-грибы там всякие. Что ты нам пургу несешь?

— Ей-богу! Чем хотите поклянусь!

— Парни, дайте я ему в бубен заряжу от души! Мне думается, пиздит он и не краснеет! — влез в разговор Пашка, до сего момента не подающий ни звука ввиду полного непонимания окружающей действительности.

— Постой, Павлик! — остановил его Георгич. — Успеешь еще! Год, месяц, число сегодня какое? Быстро отвечать! — Резко повернулся он к пленнику.

— Десятое марта. Одна тысяча девятьсот сорок второго года!

— Бля, пиздец полный! — выругался Вадим.

— Документы есть какие? Быстро! — продолжал наседать Георгич.

— Да… Красноармейская книжка. Руки развяжите!

— Обойдешься, не заслужил еще! Пахан! Выйди из ступора! Глянь у него за пазухой!

— Ща посмотрю! Только дернись, гнида! — Пашка по быстрому обхлопал пленника, сунул руку ему под ватник и вытащил какой то сверток. — Что то есть! Надеюсь не наркота. Ты случаем ничего не употребляешь? А то сам знаешь-«особо крупный размер», чем грозит тебе! Ща в багажник закинем, отвезем и сдам тебя корешам старым, с кем в отделении служил! Это я к тому, что бы мозги нам не ебал особо!

Пленник с полным непониманием уставился на него.

— Паша! Остынь! Дай сюда!

— Так, парни. — Георгич принял сверток из рук Пашки и развернул его, вытащив потрепанны документ. — Не побоюсь сказать это вслух, но похоже мы залезли в глубокую жопу. Ну пока не конкретно мы, но наш Серега похоже точно!

— Ну это если этот баклан не пиздит! — влез в разговор Пашка.

— Боюсь что не пиздит. — кинул мрачны взгляд на него Георгич. — Слишком все заморочено сильно! Никто не знал, что мы сюда приедем, я имею ввиду из здешних аборигенов, а мутки мутить с наших мест, откуда мы приехали-я имею ввиду Подмосковье- смысла нет. Сами представьте- рассчитать день и час, когда мы здесь появимся, ряженого подослать, экипировать его вещами тех лет в соответствующем сохране, книжку эту отпечатать, винтовку найти, с годом выпуска патронов заморочиться…

— А что кстати в книжке то то? Дай глянуть! — протянул руку Леха.

— На, читай вслух, что бы все слышали!

— Коновалов Дмитрий Иванович, одна тысяча девятьсот двадцатого года