Но самым значительным образом мой взгляд на человеческий организм и медицину поменялся после моего собственного приступа диареи. Для жителей Запада, приезжающих в Индию, инфекционная диарея представляет постоянную угрозу. Она происходит у многих приезжих, а у тех, кто находится в стране длительное время, может возникать по несколько приступов. «Диарея путешественников» настолько распространена, что любой стыд, связанный с ее обсуждением, исчезает, а разговор о стуле с другими жителями Запада стал таким же обычным делом, как разговор о погоде: твердый стул – это солнечный день, полутвердый – переменная облачность, а газообразование и боль – пасмурное небо, готовое разразиться грозой (метеорологический эквивалент мочеиспускания попой). Западные путешественники в Индии и медицинские работники – две группы людей, которые открыто обсуждают каждую грязную подробность акта дефекации. Я был и тем и другим.

В первые три недели поездки я бдительно следил за своим кишечником. Я чистил зубы только бутилированной водой, старательно избегал попадания воды в рот во время душа и ел исключительно в самых чистых заведениях, рассчитанных на иностранцев. Меня манили аппетитные ароматы с уличных тележек с едой, и я с завистью смотрел, как индийские студенты в моем общежитии уплетали пани пури, панир тикка масала и бирьяни.

В конце концов я убедил себя, что мой кишечник адаптировался к Индии, и выпил водопроводную воду из металлической кружки, которую мне принесли в ресторане. Тогда я узнал, что индийская еда может быть такой же острой на выходе из организма, как и на входе.

На следующий день после моей демонстрации ошибочной уверенности в крепости желудка на улице было жарко и душно, а меня колотил озноб. Утреннее зловещее урчание в животе к полудню превратилось в обильную водянистую диарею. Я неловко присел на корточки над фаянсовой конструкцией, обрамляющей дыру в земле (это был единственный доступный туалет в общежитии), и плотно прижал колени к груди, пытаясь почувствовать от них хоть какое-то скудное тепло, пока мое тело трясло. Тогда я впервые почувствовал озноб. Я спрашивал сотни пациентов об этом признаке инфекции, но никогда раньше не испытывал его.

Мне было сложно удерживаться в положении на корточках, которое казалось таким естественным для индийцев. Коленные связки ныли из-за долгого согнутого положения коленных суставов, а бедра горели, когда я пытался удержать пятки на земле. Из-за обезвоженного и измотанного состояния приходилось прилагать титанические усилия, чтобы сохранять равновесие.

Я продолжил бегать в туалет и вечером, когда в чернеющем небе Мумбаи летали воздушные змеи и большие летучие мыши. Положительной стороной было то, что в моем стуле не было ни крови, ни слизи, что свидетельствовало бы о более серьезной бактериальной или амебной инфекции. Я прогуливался вокруг общежития, разминая затекшие ноги, пока внезапный позыв не заставил меня в шестой раз за этот день бежать в туалет. И я, и мой анус уже были без сил. Даже мягкая туалетная бумага, которую я нашел на специализированном рынке, вызывала раздражение и кровоподтеки – я больше не мог вытираться. В разгар моих мучений мне в голову пришла мысль, которую до этого я отгонял от себя: возможно, мне стоило попробовать индийский метод.

В день моего приезда в Мумбаи я впервые узнал о том, что индийцы подтираются иначе, чем жители Запада. Когда мне показывали общежитие, мне бросилось в глаза, что в уборных нет туалетной бумаги. Я спросил об этом, и один из индийских студентов, у которого было прозвище K. K., охотно объяснил мне. K. K. был из южного штата Керала и носил круглые очки, как у Джона Леннона. Он рассказал, что индийцы льют правой рукой струю воды между ягодицами, одновременно подтираясь пальцами левой руки. Такой метод напоминал принцип работы биде, популярного во многих странах, но это была ручная версия, дополненная непосредственным контактом рук с самой скверной частью тела. Когда я спросил о проблемах гигиены, К. К. объяснил, что после этого индийцы моют руки водой с мылом.

Он предостерег меня: «Никогда не совершай рукопожатий и не ешь левой рукой». Хотя я спокойно относился к разговорам о кале, а ректальное обследование стало привычным, подтирание рукой казалось мне слишком радикальным. Я решил никогда не выходить из общежития без туалетной бумаги.

Но теперь, почти месяц спустя, и диарея, и туалетная бумага измучили мой организм. Тогда я решил воспользоваться индийским методом. В углу туалетной кабинки из стены на уровне лодыжки выходил кран, под которым стоял небольшой пластиковый кувшин. Я повернул металлическую ручку крана и наполнил емкость водой. Держа кувшин, я завел правую руку за спину и медленно наклонил сосуд. Вода с брызгами стекала по моей пояснице и устремлялась вниз, пока я совершал необходимые движения левой рукой.

Я испытал неимоверное облегчение. Поток успокаивающей воды был намного лучше, чем повторяющиеся атаки сухой раздражающей бумаги. Я быстро справился с задачей без лишней необходимости протирать кожу снова и снова до чистоты. А тщательное мытье рук водой с мылом исключило риск передачи моего заболевания другим людям.

Я подумал о том, как легко распространяются кишечные инфекции в США, несмотря на использование туалетной бумаги, которая, как я понял, недостаточно защищает руки от микробов, а скорее психологически обеспечивает барьер при контакте с анальным отверстием. Тем вечером я использовал воду во время и седьмого, и восьмого похода в туалет и справлялся с этим все лучше. Превосходство индийского метода как быстрой эффективной альтернативы с успокаивающим действием стало очевидным, и от моих смущения и нерешительности не осталось и следа.

Моя диарея прекратилась, но индийский способ подмывания остался со мной. Мое восприятие собственного тела постепенно менялось, а индийский взгляд на разделение функций рук все прочнее укоренялся в моем подсознании. В последующие недели я стал лучше понимать, когда и как использовать правую и левую руки, как будто они были двумя полюсами моего тела, которым не суждено встретиться.

Кишечные инфекции – одно из самых распространенных человеческих заболеваний во всем мире отчасти потому, что диарея – это идеальный способ распространения микроорганизмов и заражения. Подобно тому как такие инфекции, как туберкулез или коронавирус, раздражают легкие, вызывают кашель и распространяются по воздуху, а возбудители инфекций, передающихся половым путем, таких как сифилис и гонорея, попадают в организм человека при сексуальных контактах, кишечные инфекции вызывают объемный водянистый стул, частицы которого могут попасть в водопровод или на кожу рук и поразить следующую жертву.

Во время практики в педиатрическом отделении в университетской больнице в США я лечил много детей, страдающих от диареи и обезвоживания. В течение одного или двух дней им внутривенно вливали жидкости, а когда восстанавливались поддержание гидратации организма и способность пить через рот, их выписывали. Диарея – одно из самых банальных состояний во всей медицине.

В Индии я был потрясен, узнав, что из-за нее от обезвоживания ежегодно умирает огромное количество детей – около трехсот тысяч[5]. Многие из этих смертей можно было бы предотвратить с помощью чистой воды, простых растворов для пероральной регидратации и мыла для более тщательной гигиены рук. Те немногие госпитализированные дети с диареей, которых я лечил в Мумбаи, были счастливчиками: они вовремя попадали в больницу и их семьи могли оплатить обычные внутривенные капельницы – лечение, которое я воспринимаю как само собой разумеющееся. В мировом масштабе это показывает, что основные профилактические и терапевтические достижения XX века, которые в корне изменили жизнь и состояние здоровья большей части населения планеты, все еще не доступны значительной части человечества.