О нашем приходе возвестил тренькнувший звоночек, закреплённый на входной двери. В холле мигом появился дворецкий. Он увидел нас и сообщил суконным голосом:

— Виктор, Вероника, ужин уже на столе.

— Спасибо, Владислав, — за нас обоих благодарно сказала девушка, подхватила меня под руку и пошла по коридору в сторону столовой. — Надеюсь, сегодня на десерт будет черничный пирог. Ум–м–м…

— Да, не плохо было бы, — мечтательно поддакнул я и спустя несколько метров толкнул белые двустворчатые двери, украшенные золотистым орнаментом.

Рука об руку с Вероникой мы вошли в длинную столовую с громадным камином, в котором жарко полыхал огонь. Его отблески отражались от здоровенного металлического герба рода Люпенов. Он висел над камином и на нём был изображён расправивший крылья грифон.

А сам Артур Люпен обнаружился во главе десятиметрового стола. Барон нехотя ковырял вилкой в тарелке и переговаривался с субтильным пареньком в чёрной рубашке. Тот притулился на резном стуле в паре метров от Люпена и напоминал несвежего костлявого мертвеца. Под его круглыми, темно–карими глазами залегла густая синева. Бледная кожа натянулась на скулах треугольного лица. Острый нос легко мог заменить шило. А тонкогубый рот всё время кривился в угодливой улыбке.

Глядя на него, Вероника с весёлой ехидцей прошептала:

— А волосы Эдуарда всё больше и больше ненавидят его. Они уже покинули половину его головы.

— Ага, — поддакнул я и усмехнулся.

У парня и правда имелась шикарная плешка, обрамленная тонкими, бледно–серыми волосами, закрывающими уши. Хотя он был ещё очень молод. Всего на год старше меня.

— А ежели сильно не присматриваться, то издалека Эдуарда легко можно перепутать с крысой, — продолжила глумиться магичка, двинувшись к столу. — У него даже ручки напоминают проворные крысиные лапки. Хвать с блюда пирожное и поспешно в рот его. А там крупные зубы, которые уже четвёртый год с лёгкостью грызут гранит науки, чем весьма радуют учителя. Ты знаешь, что он на той неделе выделил Эдуарду в подвале закуток для изысканий в области присущей ему магии тьмы? И теперь Люпен постоянно интересуется его успехами.

— Да ты что… — еле слышно ахнул я, наградив парня завистливым взглядом.

А тот только сейчас заметил нас и сразу же саркастически проронил высоким голоском с писклявыми нотками:

— А кто это явился? Неужели сам Виктор–Прихожу–Когда–Хочу?

— Даже острить нормально не умеет, — процедил я сквозь зубы и громко добавил: — Эдуард, ты сегодня великолепно выглядишь. Я уже даже не уверен, что ты помрёшь к моему дню рождения. Лишаешь меня подарка, негодник.

— Виктор! — грозно прикрикнул на меня барон и ударил раскрытой ладонью по столу. — Прекрати! Молча садись за стол и ешь.

— Как вам будет угодно, ваша милость, — вяло бросил я и выполнил приказ Люпена.

Вероника уселась за стол напротив меня, налила половником наваристый куриный суп из общей кастрюльки и стала с аппетитом его уплетать. А я отказался от первого блюда и принялся таскать с подносов всякую всячину.

Уже через несколько секунд передо мной на тарелке красовалась горка золотистой жареной картошечки, пара утиных ножек с аппетитной корочкой, кусок свежего румяного хлеба и трио жирненьких кровяных колбасок.

Всё пахло одуряюще вкусно, поэтому я с жадностью набросился на еду. Попутно в мои уши влетало позвякивание вилок, бульканье наливаемого вина и шелест накрахмаленного платья служанки Бетти. Она убирала со стола опустевшую посуду.

А когда настало время десерта Бетти принесла черничный пирог. Мечты сбываются! Вероника сразу же радостно заулыбалась и покосилась на Люпена.

А тот, привлекая наше внимание, постучал столовым ножичком по фужеру и сказал:

— Дамы и господа, хочу вам объявить, что Виктора скора не станет с нами…

— … Он смертельно болен, господин барон?! — радостно воскликнул маг тьмы, выпрямив обычно сгорбленную спину.

— Нет, Эдуард, — хмуро глянул на него учитель. — Виктор отправляется учиться в академию Шилле. Пока на полгода, а потом поглядим.

— Тоже неплохо, — пробормотал себе под нос крысёныш. Он прекрасно знал, что жизнь в академии — не сахар.

— Ваша милость, а с чем связано такое решение? — удивлённо спросила Вероника у Люпена.

— Потому что я так решил, — отрезал тот. — Ещё вопросы?

— А если Вик не сдаст экзамены? — снова подала голос магичка. — Или прибор распознает, что он менталист?

— Не распознает. И Виктор сдаст экзамены, — пророкотал аристократ и сурово глянул на меня.

Я чуть пирогом не подавился. Но всё же расплылся в уверенной улыбке. Дескать, разобьюсь, но поступлю. Люпен удовлетворённо кивнул головой.

И тут вдруг из–под стола раздался скрежещущий голос:

— Господин барон, а ежели нам несказанно повезёт, и Виктор там сгинет, то я смогу занять его комнату?

— Нет, Фауст, — отбрил химера учитель, который даже не вздрогнул от неожиданности.

— Вот ведь гадское существо, — пробурчал я вполголоса. — Надо было меня слушать, когда я предложил усыпить этого лысого монстра, дабы он не мучался.

— Ты так и про Эдуарда говорил, когда он подхватил насморк, — со смешком напомнила Вероника.

— Да, хорошие идеи — мой дар и моё проклятье, — сокрушённо покачал я головой. — Жаль, что меня вечно никто не слушает.

Девушка весело усмехнулась, а затем резко посмотрела на с грохотом открывшиеся двери. На пороге столовой возник запыхавшийся Марк. И на его помятой физиономии явно виднелся след от подушки.

Не став медлить, некромант быстро пошёл к столу и на ходу протараторил:

— Прощу прощение за опоздание. Был занят важными делами.

— Боюсь спросить какими, — ехидно заметил учитель, весело глядя на лицо парня.

— Ваша милость, как вы и советовали, я почитывал мемуары Годрика Восставшего, — отвёл взгляд Марк и уселся на жалобно скрипнувший стул.

Служанка Бетти тут же поставила перед ним тарелку. Ну, как тарелку, скорее фарфоровый тазик. Кто–то не пьёт из мелкой посуды, а некромант из неё не ел.

— И каковы твои успехи? — поинтересовался Люпен, не спуская с Марка насмешливого взгляда.

— Они есть, ваша милость, — выдал парень.

В это же время Вероника почти легла шикарной грудью на стол и тихонько бросила мне:

— Опоздание Марка к ужину — нонсенс, достойный занесения в книгу Бытия. Это как если бы священник появился лишь к концу мессы. Видать, крепкий его сморил сон. По себе знаю, что мемуары Годрика Восставшего именно такой и навевают.

— Зато сейчас Марк всё наверстает, — шёпотом откликнулся я, глянув на некроманта.

Тот уже навалил гору еды в свой тазик, предусмотрительно расстегнул верхнюю пуговичку на штанах и рьяно накинулся на пищу насущную, точно не ел пару лет.