Вот Петрович старше меня раза в три.

– Просто у вас волосы длинные, а у Петровича их нет, – пояснила оранжевая.

– А, понял! Нет, у нас, у людей всё иначе. Рождаются лысыми, потом появляется шевелюра, ну, и потом мы снова лысеем. Но и это не является показателем возраста. У нас можно стричь волосы.

– Разве это не больно? – воскликнула Ниа.

– Дисперсианам больно, а нам – нисколечко. Ну-ка, потяни! – Доширак подошёл к Ниа и преклонил перед ней голову. Она осторожно, вытянув два пальца, взялась за длинную вьющуюся прядь, как вдруг раздался истошный крик, и она упала от неожиданности на пол. Но кричал не Алекс. Это фиолетовый, проворно вытянув свой палец, опустил его в одну из кастрюль с булькающей водой.

– Ай-ай! – от его пронзительного крика звенело в ушах, пока он метался по столовой.

– Ты зачем, ирод, суп испортил? – бросилась на вопящего студента женщина. – Петрович, ты зачем их сюда привел? В своём уме?

– Прекрати верещать! – зажав руками уши, приказал Петрович. – Вы же звуков не издаете, и эти вопли звучат как будто изнутри моей головы! Да заткнись ты, палец втяни!

– Он не втягивается! – заныл Баклажан. – Он, вон, какой-то прозрачный стал! Сейчас совсем исчезнет, и нечего будет втягивать.

– А ты постарайся! Вы же это, регенерируетесь! Давай, ну!

– Наконец, фиолетовому удалось втянуть палец, и в столовой воцарилась приятная тишина.

– Правило номер семь – никогда не трогайте щи!

– Я думал, это – вода! – буркнул Баклажан.

– Я тебе дам, вода! – возмутилась женщина. – Нормальный наваристый суп! Если его комиссия из-за твоего пальца не одобрит, я тебя в этом твоём колледже разыщу и вот этой тряпкой огрею! – она схватила с пола грязное полотенце и угрожающе помахала им в воздухе.

Петрович усмехнулся и поманил студентов за собой.

– Кажется, ваш хороший день подходит к концу. На сегодня, пожалуй, достаточно! Уважаемые дегустаторы, пройдёмте к выходу.

Студенты, бросая сердитые взгляды на Баклажана, покорно вышли из здания. Когда они проходили мимо рощи, Ниа инстинктивно оглянулась, и увидела ту самую оранжевую девочку, которая, встретившись взглядом с Ниа, сразу же спряталась за деревом. Они прошли мимо озера, вновь пересекли разноцветное поле, когда навстречу им попалась старуха, чем-то похожая на Петровича – с таким же длинным крючковатым носом, прозрачными глазами и редкими спутанными бровями, но только без бороды. Она шла, опираясь на кривую палку. Заметив группу студентов, она остановилась, посмотрела на них с презрением и сплюнула в траву.

– Черти! – считала её мысли Ниа.

– А что такое «черти»? – спросила она у Петровича. Он принялся озираться и только теперь заметил хромую старуху.

– А, это…! Не обращайте внимания. Она просто не может выговорить «дисперсиане»! – крылья его носа при этом зашевелились и он, шумно втянув воздух, отчего-то прибавил шаг. У выхода он тревожно оглядел студентов.

– Ну как, понравилось?

Все, кроме Баклажана, закивали.

– Отлично! Тогда, скорее всего, до завтра!

Ниа вернулась домой в прекрасном расположении духа. Вечером Юрик забежал к ней и похвастался своей новой татуировкой студента. Увидев его, Гё, который играл под потолком, догоняя собственный хвостик, радостно прокурлыкал и бросился вниз. Но, заметив, что Юрик пришёл один, без Гё, тут же грустно забился под стол. Юрик не обратил на него никакого внимания – он тоже, как и Ниа, был полон впечатлений от сегодняшнего дня. Они наперебой выложили друг другу свои новости. Хоть курс и был герметичным, вряд ли обсуждение его двумя студентами из одной группы, считалось преступлением. Спустя час Юрик засобирался домой. Он уже пролез в окно, когда Ниа окликнула его:

– Какой завтра Опасный День?

– Голубой! Твой ещё не скоро, – ответил он, не поворачиваясь.

Когда защита за ним задвинулась, Ниа вдруг закружилась по комнате в странном танце. Она сама даже не знала, что больше её обрадовало – сегодняшняя экскурсия по Парку, предстоящий голубой день или тот факт, что Юрик проверил её Опасный День заранее.

**Сказка Гё**

На планете Креа закончились новые мысли. Нет, креане не перестали думать и разговаривать. Просто на планете Креа закончилась фантазия. Раньше она била горячим потоком из кратера вулкана. Но однажды вулкан потух. Несколько креан собрались у едва теплившейся лавы и попытались вновь раздуть пламя, но ничего не получалось. Тогда они бросились в разные стороны, оповещая остальных о том, что фантазии больше нет. Они надеялись, что остальные жители соберутся у вулкана, и всем вместе им удастся вновь его запустить. Но никто даже не обратил на эту новость внимания. Креане давно уже пользовались уже существующими мыслями, которых накопилось достаточно на планете Креа, и просто пересказывали их друг другу. Оттого вулкан стал затухать.

Те немногие, кому постоянно был необходим поток свежей фантазии, собрались у вулкана и по очереди стали дуть в него, что было сил. Иногда ненадолго к ним примыкали новые креане, но быстро теряли интерес. Слишком сложно было поддерживать в вулкане постепенно угасающее тепло. Куда проще было безо всяких усилий пользоваться уже накопившимися на планете мыслями. До сих пор, если посмотреть на небо ночью, можно увидеть мерцающую звезду. Это на далёкой планете Креа креане не теряют надежды раздуть затухающий вулкан.

Глава 5. Маришка

– Ну, и какой он, этот Парк? – прошептала Ди вместо приветствия, как только Ниа вслед за канцелярией вошла в аудиторию.

– Вот у него спроси! – внезапно выросший перед ними Юрик, ткнул в сторону Баклажана. – Ты как, Бак, палец не болит?

– Да вы все трусы! – обиженно отвернулся фиолетовый. – А я хотя бы потрогал воду!

– В Парке есть вода? – красная в восторге всплеснула руками. – Жаркая, как твоя пустыня! – ответила Ниа. – Называется «щи»! Бак даже обжёгся!

– А ты там тоже был? – Ди с завистью посмотрела на Юрика.

– Это Юрик, мой сосед, – представила его Ниа.

– Интересно, откуда он знает про щи, – пробурчал Баклажан. – Насколько я помню, он вчера был на церемонии Поступления!

В аудиторию вошёл Венетус, и ребята притихли.

– Сегодня вы снова отправитесь в Парк! Теперь к вам смогут присоединиться и зелёные! – объявил он. – Надеюсь, всем вчера там понравилось?

Студенты дружно закивали.

– Только, пожалуйста, ничего не трогайте в Парке без разрешения, чтобы не нанести вред ни себе, ни людям! – он медленно обвёл взглядом студентов, а на Баклажане задержался немного дольше, но так ничего больше и, не сказав, направился к выходу.

Все студенты наперегонки бросились вслед за ним. Ниа оглянулась. Баклажан с облегчением вздохнул и тоже пошёл к дверям. По дороге