была обязана поделиться своим секретом со всем миром, чтобы можно было сохранить баланс военной мощи и сохранить мир и это было то, что Америка планировала сделать, когда хранилище коридиума и более ценная формула были украдены секретным агентом хищной иностранной державы. Завладеть открытием до того, как другие нации смогут узнать секрет, и в то же время нанести ошеломляющий удар по Америка, крупнейшей и богатейшей нации на земле, и, следовательно, самым могущественным потенциальным врагом – это был коварный ход, на который решилась враждебная держава. Получив известие о том, что агент владеет драгоценным секретом и направляется с ним домой на самолете, враждебные боевые птицы заморской державы поднялись в воздух и направились к американскому берегу.

Это была чистая случайность, что Кингберд перехватил самолет агента и захватил коридиум и формулу. Вслед за этим пират претерпел внутренние перемены. Секретный агент и самолет последнего потерпели крушение и были уничтожены. Но вместо того, чтобы Кингберд сохранил бесценную добычу, он низко пролетел над штаб-квартирой Маклафлина и бросил ее с заметной нотой вызова. После этого он изменил свой курс, чтобы встретить врага, летящего через Атлантику.

Хотя он и был небесным разбойником, Кингберд все же испытывал особую преданность к стране, которая объявила его вне закона. Его жизнь, которая стоила достаточно дешево, и удивительно быстрая машина, которой он обладал, были в тот момент посвящены делу его племени.

Однако его самолет был непригоден для использования в качестве военного корабля, у него не было никакого оружия, кроме светошумовой пистолета, который мог временно ослепить, не причинив вреда, любого человека, на которого он был направлен. Враг, предположил он, приближался, оснащенный всеми смертоносными устройствами, которые сверхцивилизация разработала со времен Мировой войны в начале двадцатого века. Армейские самолеты американской авиации, несомненно, хорошо зарекомендовали бы себя, но он и его крошечная машина едва ли могли надеяться на что-то большее, чем пожертвовать собой.

Теперь он понял, что опередил американские самолеты и теперь находился между двумя противоборствующими силами, фактически в нейтральном небе. После этого он остановил вращающиеся пропеллеры и дал задний ход, затормозив свою машину до полной остановки. В то же мгновение вертолетные винты на крыльях взяли на себя задачу удерживать машину в воздухе.

Подобно бесстрашному маленькому пернатому летуну, в честь которого он был назван, Кингберд и его машина неподвижно висели в воздухе примерно в четырнадцати тысячах футов над морем. Это было его знаменитое хладнокровие, которое он использовал, наблюдая за добычей, проходящей по воздушным трассам под ним.

Если не считать тихого урчания вертолетных двигателей, ночная пустота теперь была местом необъятной тишины. Во мгле ничего не было видно ни впереди, ни позади. Авангард американского отряда, по-видимому, остановился у береговой линии, чтобы дождаться противника.

Он повернул маленькую латунную ручку на приборной панели, и мгновенно на матовом стеклянном экране телевизора перед ним открылась широкой дугой панорама небес. Телевизионное устройство, состоящее из гармонизированных радиоволн и световых волн, обладало способностью отделять тьму от дневного света, оно усиливало слабые колебания световых волн, делая возможным видеть в темноте. И то, что увидел Кингберд, побудило его к действию!

По небу впереди, подобно широко распростертым крыльям какой-то гигантской птицы, двигались туманные очертания. Враг! Посты на восточном побережье Америки наблюдавшие с помощью дистанционного телевидения, были правы, когда заподозрили, что облако самолетов, поднимающееся над Европой подобно первому дыму угрожающего мирового пожара, имеет зловещее предзнаменование.

Руки Кингберда быстро двигались туда-сюда по кнопкам управления, и он устремился к земле, ибо последствием за его наблюдение с помощью телевидения состояло в том, что оно выдало его в тот же момент, когда обнаружило врага. Когда он вошел в крутой вираж, скользя только благодаря сопротивлению воздуха крыльям-плавникам, луч света ударил в то место в небесах, где он был всего мгновение назад.

Луч качался взад и вперед, как будто искал его и до его ушей донесся легкий шипящий звук, похожий на свист кнута. Этот луч света был бледно-голубым со слабым желтоватым оттенком, похожим на безвредный рассеянный лунный свет, но Кингберд знал, что это ужасный луч смерти, который иссушал жизнь и вещество, как будто прикосновением раскаленного добела пламени.

Хотя его глаза немного расширились при мысли о том, что случилось бы с ним, если бы он оставался неподвижным там, наверху, еще несколько секунд, тем не менее, ярость вспыхнула в нем при виде этой демонстрации безжалостности врага. Луч смерти уже давно был запрещен международным соглашением как слишком варварский и все же враг использовал его. Без сомнения, вражеские самолеты были оснащены другими смертоносными устройствами, более ужасными, чем это. Его самолет снижался все быстрее.

И все же в этом стремительном спуске к нему пришел проблеск плана. Враг видел его, но было сомнительно, что они остановятся, чтобы уничтожить его, они шли дальше, чтобы вступить в бой с американскими самолетами, ожидавшими над морским побережьем. Он нанес бы удар первым, один славный удар, и тогда он присоединился бы к списку исторических мучеников, которыми отмечалось каждое последующее поколение с момента зарождения человечества.

Поэтому он резко остановил падение к земле и спланировал вперед ровным килем, бортовые двигатели завыли в высокой, непривычной тональности. Если удача была на его стороне, он уже вышел из поля зрения телевизионного ока противника. Через полминуты он понял, что его догадка была верна.

Высоко над ним в небесах, мрачно направляясь к американскому берегу, прошел темный флот. Там было много тысяч самолетов, потому что смешанный гул их моторов доносился до него, как звуки мощного органа. Он не осмеливался снова воспользоваться телевизором, потому что это могло выдать его самолету-разведчику, летящему на меньшей высоте. И все же вражеские самолеты летели не быстро, скорее, они сохраняли свой строй по-гренадерски, пока не встретили ударные самолеты, которые американцы выбросили перед главной стеной обороны.

Кингберд направлялся в тыл врагу, но теперь он совершил захватывающий дух вираж, сделав великолепную петлю, которая заставила его лететь вверх тормашками, пока он снова не выровнялся и не начал набирать высоту. Невидимый врагом, который теперь был впереди, он стал преследователем – ласточка, преследующая огромную орлиную стаю. Он поднимался все выше и выше, пока не достиг воздушного эшелона, по которому двигался враг.

Затем он снова выпрямился и рванул вперед. Постепенно нарастающий звук вражеских моторов начал болезненно давить на барабанные перепонки, и он понял, что рядом беспощадный враг. Далеко под ним беспокойно покачивался Атлантический океан, но он не думал об этом. Наконец, на случай, если враг будет смотреть вперед, а не