было состязание двух воль – и одна была сильной, а другая слабой. И все же принц боролся с этим, боролся со страхом, который, в тот момент был сильнее страха смерти – осознанием того, что ему придется встретиться лицом к лицу со своим ужасным старым отцом и во всем признаться.

Что бы сказал Самодержец? Как бы он выбирал между победой и безопасностью своего сына? Если Наследник умрет, династии придет конец – выберет ли Самодержец это вместо того, чтобы отказаться от триумфа в этот момент? Наследник чуть не разрыдался, обдумывая это.

Его отец любил его! Больше, чем все остальное в мире. Кроме того, эта война была не была выбором Наследника, он с самого начала выступал против нее. Волна негодования охватила его, когда он подумал, что это ужасное положение было навязано ему против его воли. Если бы его отец не был таким упрямым, этого бы никогда не произошло.

Жизнь была сладка и более драгоценна, чем королевство. И этот небесный пират, который противостоял ему, был настроен решительно. Ах, да, Наследник должен думать о будущем своего народа, династия не должна заканчиваться. И ничего, что он должен заплатить такую унизительную цену, как эта.

И вот стойкость покинула его и Кингберд, прочитав его мысли, включил радиофон, указав на него жестом. Нервничая, Наследник повернулся к передатчику и Кингберд не смог сдержать мрачной улыбки, когда этот отпрыск декадентской королевской семьи принял напыщенный вид.

– Маршалы, внимание! – крикнул он. – Это я, Наследник!

Тишина воцарилась в салоне маленького самолета, в то время как до ушей обоих мужчин доносились прерывистые раскаты грома с высоты, которые говорили о происходящем ужасном конфликте.

– Маршалы! – закричал Наследник громче и нетерпеливо топнул ногой. – Я хочу, чтобы вы выслушали меня. Это я, НАСЛЕДНИК!

Грохот в небесах немного утих. Язык Наследника был родным языком Кингберда, передача мыслей давным-давно сделала все языки едиными, ибо разум говорит универсальными терминами. Затем, внезапно, в каюте раздался голос:

– Ваше высочество?

Те же тяжелые интонации, которые Кингберд слышал раньше.

– Да, это я! – радостно воскликнул Наследник. – Это ваш принц!

– Боже! – мгновенно последовал ответ в благоговейном тоне. – И все же мы видели, как ваш самолет потерпел крушение!

Наследник высокомерно улыбнулся, как будто мог рассказать о своем собственном невероятном подвиге.

– Ты видел крушение самолета, Херенье, но меня на борту не было. Я расскажу вам эту историю позже.

– Внимание! Это очень важно. Я желаю, чтобы вы прекратили бой. Отступаем!

– Ваше высочество!

В голосе звучали шокированное удивление, недоверие. Наследник нахмурился, явно раздраженный.

– Тупица! – закричал он. – Ты слышал мою команду! Я хотел сказать, сэр!

– Ваше высочество! Мы разбили врага! Они все еще дерутся, упрямые собаки, они, кажется, не понимают, когда их бьют! но мы быстро уничтожаем их. Неожиданность нашей атаки застала их врасплох. И скоро мы обрушим огненный дождь на их города. Я не могу поверить, что ваше высочество откажется от победы, когда она уже в пределах нашей досягаемости!

Наследник буквально дрожал от ярости и беспокойства.

– Глупая овца! Я уже говорил вам. Разве этого недостаточно, сын свиньи?

– Это мой приказ, маршал Херенье! Вы должны повиноваться. Боже, друг, я умоляю тебя! На кону моя жизнь. Прекратите борьбу!

Последние слова он практически выкрикнул.

Рыдание вырвалось в ответ у старого командира ВВС.

– Все будет так, как вы скажете, ваше высочество. Вы здесь верховный главнокомандующий. Но я прошу вас помнить, когда Его Величество, ваш августейший отец, призовет меня к ответу, что я повиновался незамедлительно, хотя и против своей воли. Все будет так, как вы говорите, и, слава Богу, вы в безопасности!

Снова тишина, и Наследник обессилено прислонился к стойке, опустив голову. Затем из приемника донесся странный гудящий звук. Он начался на низкой ноте и взлетел вверх по шкале до набухающего, пронзительного крещендо. В тот момент причудливому уму Кингберда это показалось воплем отчаяния врага.

– Отзыв, – тихо сказал Наследник. – Вы выиграли, сэр!

***

На верхних воздушных трассах было холодно и одиноко, но Королевская птица была довольна. Зависнув там, он мог наблюдать за бесконечными потоками летательных аппаратов, проносящихся под ним – прогулочные суда, грузовые и пассажирские перевозчики, а иногда и стремительный полицейский самолет мрачно-серого цвета. Он отметил про себя, что до сих пор не видел ни одной роскошной и дорогостоящей воздушной яхты, которая сулила бы добычу, на такие он и охотился, но шок от недавней войны, даже несмотря на то, что она длилась всего двадцать четыре часа, вероятно, еще не прошел, прежде чем чрезмерно богатые люди возобновят свои обыденные дела.

С самого утра он висел там, в небе, так высоко, что его нельзя было заметить с земли. После отправки Наследника на землю на парашюте, чтобы его держали в качестве заложника до тех пор, пока не будут выработаны окончательные детали мирного соглашения, он вернулся на свою старую станцию, там он и остался, хотя службы новостей радио весь день кричали о его подвиге, приветствуя его как "Человека, который выиграл Войну". Кингберд слушал это с мрачной улыбкой, но не придал этому особого значения. Вероятно, это внезапное преклонение перед ним как перед героем было не более чем уловкой Маклафлина. Шеф летучей полиции, несомненно, играл в игру, чтобы заполучить Кингберда в свои руки и взять ответ за длинный список преступлений против общества. Служба воздушных новостей просила Кингберда заявить о себе, чтобы получить почести благодарной нации, поскольку сам Наследник рассказал о подвиге и описал своего похитителя, а старик Маклафлин пообещал предоставить ему удостоверение личности. Тем не менее, воздушный пират продолжал робко оставаться в воздухе.

В эту минуту по радио передавали последние новости. "Обещана полная амнистия". Кингберд выпрямился, услышав это. Даже Маклафлин, со всеми его уловками, вряд ли смог бы согласиться с этим предложением. "Амнистия!" Это означало свободу уходить и приходить по своему выбору. Конец этой бесконечной игре в лису и гончих. Эта мысль привела его в трепет.

Снова взявшись за штурвал, он устремился к земле. Прошли годы с тех пор, как он отказался от своего статуса в законопослушном обществе, было бы хорошо заявить о нем еще раз, стать тем, кого мир называет честным человеком. Смотреть Маклафлину прямо в глаза и улыбаться. Амнистия! Это стоило попробовать, и он бы на нее претендовал.

Но в этот момент он заметил прямо под собой большой и богато выглядящий самолет, неторопливо движущийся по воздуху. Его утонченность была такова, что прямо кричала о богатстве. На его борту, несомненно, находились любители удовольствий,