Рисунок 11. Корпоративная прибыль

Рейган поддержал предложенную Артуром Лаффером экономическую теорию предложения, вокруг которой полыхали жаркие споры. В наши дни, услышав где-либо о «кривой Лаффера», большинство экономистов тут же открещиваются от нее. Теория Лаффера звучит так: при снижении ставки налога налоговые поступления возрастают в результате большей экономической активности. Откровенно говоря, Лаффер не был автором этой идеи, он просто ее популяризировал. Сегодня данная теория более известна как «экономика просачивания»[25]. В августе 1981 года Рейгану удалось провести Закон о налоге на восстановление экономики, что стало политическим шагом, в значительной степени основанным на кривой Лаффера. В последующие четыре года поступления от федеральных налогов в среднем упали на 13 %. В 2019 году Трамп наградил Артура Лаффера Президентской медалью свободы, а когда республиканцы в 2017 году взяли под контроль обе палаты, они снова снизили налоги, опираясь на аргументы Лаффера.

Закон о восстановлении экономики 1981 года, возможно, вызвал самое значительное снижение налогов в США за всю историю страны. Но после него команда Рейгана ввела новые налоги, которые существенно ударили по среднему классу. Закон о налоговом равенстве и фискальной ответственности 1982 года (TEFRA) увеличил государственные доходы главным образом за счет ужесточения правил в отношении амортизации, лизинга, бухгалтерского учета по исполнению контрактов и налоговых льгот на инвестиции. Поправки о социальном обеспечении 1983 года ускорили запланированное повышение ставки налога на заработную плату и, среди прочего, удвоили налог на социальное обеспечение, который платили рабочие семьи низшего и среднего классов. Закон о сокращении дефицита 1984 года изменил правила вычета процентов, усреднения доходов и т. п. Сводный закон о согласовании бюджета 1987 года закрыл несколько лазеек и расширил область телефонного акцизного налога. А Закон о налоговой реформе 1986 года хотя и снизил верхнюю ставку индивидуального подоходного налога до 28 % с более чем 50 %, но содержал достаточно компенсирующих изменений, которые в течение первых двух лет после его вступления в силу позволили увеличить налоговые поступления.

По сути, между 1981 и 1989 годами Рейган удвоил средний подоходный налог для налогоплательщиков из рабочего класса, снизив при этом налоги для самых богатых американцев с 74 % до 28 %. Он создал множество налоговых лазеек для корпораций и стимулировал компании работать через офшоры.

Со времен Джорджа Вашингтона вплоть до президентства Джимми Картера реальная заработная плата в Соединенных Штатах росла вместе с производительностью труда. По мере того как компании становились всё более продуктивными и богатыми, они обычно увеличивали своим работникам заработную плату в соответствии с повышением эффективности производства. Это стало основным фактором для самого бурного роста среднего класса, который когда-либо видел мир после Второй мировой войны. До Рейгана один работающий родитель, представитель среднего класса, мог содержать семью. После Рейгана, даже если работали оба родителя, им было сложнее, чем в предыдущие десятилетия, поддерживать среднее американское домохозяйство.

Рисунок 12. Соответствие роста производительности труда росту заработной платы до эпохи Рейгана (источник: данные BLS/BEA)

«Рейганомика», так ее прозвали, стремилась на фундаментальном уровне подорвать равенство в оплате труда, однако в те времена заметить это было трудно. Тем более что американское общество купилось на самое сильное снижение налогов в американской истории в начале его первого президентского срока.

Снижение налогов для обеспеченных людей способствовало тому, что самые зажиточные американцы «захватили» богатства, а это привело к ускоренному росту активов на вершине пирамиды с 1980 года по сегодняшний день. Аналогичные последствия наблюдались в Великобритании, Австралии и других странах. В целом пандемия коронавируса оказалась благом для богатейших американцев. В то время как почти 40 млн человек стали безработными в первые же месяцы пандемии, состояние американских миллиардеров в общей совокупности в этом же году увеличилось более чем на 10 трлн долларов[26].

Какими же оказались результаты этих макроэкономических изменений?

Они привели к глобальному финансовому кризису, позволили прийти к власти Трампу, сделали возможным Brexit, породили движение «Захвати Уолл-стрит» и «Арабскую весну», и это далеко не всё. В то время как некоторые новостные агентства кричали: мол, «во всем виноваты глобализм и иммиграция!», на самом деле в течение четырех десятков лет мы наблюдали, как реальная зарплата для среднего класса подвергается нападению; проводятся структурные изменения в экономике, не подкрепленные реальной политикой или стратегией, позволяющей устранить фундаментальные сдвиги в неравенстве; а кроме того, осуществляются структурные изменения, уводящие нас от традиционной промышленности к сфере умственного труда и не обеспеченные соразмерными инвестициями в образование и обучение для адаптации рабочей силы. Трудно поверить, что судьба экономики США зависит от 10–12 млн нелегалов или незарегистрированных иммигрантов[27], относящихся к беднейшим слоям общества, в то время как благополучие самого среднего класса находится под угрозой последние 40 лет.

В США, когда речь заходит о здравоохранении, в дело вступают «двойные стандарты», зависящие от благосостояния домохозяйства. То же самое относится и к суду, и к отношению со стороны полиции и служб общественной безопасности, а также к доступности образования, политическому представительству и другим социальным благам. Хотя кое-кто в США и не догадывается об этом растущем неравенстве, данные не лгут. Сегодня «американская мечта» уступила место двум Америкам – одной для богатых и другой для бедных. Процент американцев, относящихся к среднему классу, сократился с 61 % в 1971 году до 50 % в 2020 году[28].

Это прямо противоречит общемировому росту среднего класса, поскольку ожидается, что к 2050 году средний класс вырастет более чем на 75 %.

Уроки истории

Данные Международного валютного фонда, полученные за последние 73 года, демонстрируют, что страны с более высоким уровнем доходов и имущественного неравенства по своей природе менее стабильны. Когда богатые вкладывают сбережения в собственность и финансовые активы, экономика со временем становится более неустойчивой. В самых устойчивых и стабильных экономиках наличествует здоровый средний класс, который широко потребляет и вливает капитал в экономику в благотворном цикле роста. Вот почему экономисты говорят о доверии потребителей в том же ключе, что и о торговом дефиците. Когда удержание богатств снижает способность расходовать средства и тем самым стимулировать экономику, рост рабочей силы и распределение излишков, нам необходимо обратить внимание на роль потребления в обеспечении экономической стабильности.

Люди стремятся быть полезными, но в то же время хотят, чтобы их оценили по достоинству, и им также необходимо верить, что их надежды и стремления имеют под собой некие основания. Если множество людей сидит без работы, без