в той или иной форме, причем трое из четверых полагают, что в конечном счете оно приведет к вымиранию человечества. Несмотря на то что данные собраны при помощи самых примитивных методов (с использованием термометра XVII века и измерения уровня прибрежных вод), они демонстрируют, что планета нагревается, а уровень моря поднимается, – эти основные показатели неопровержимы. Единственная реальная дискуссия, по-видимому, может вестись о том, насколько быстро климат меняется и виновато ли в этом человечество.

Если взглянуть на социальную сплоченность в глобальном масштабе, то потенциал, которым обладают климатические изменения для создания хаоса, усугубления неопределенности и возникновения рисков, не имеет себе равных (см. вставку «Хаос климатических изменений» в конце этой главы).

Дозволение против предосторожности

Оглянувшись на историю развития технологий и те разрушения, которые они принесли за последние несколько сотен лет, мы узнáем, что, хотя некоторым людям и удавалось на какое-то время приостановить развитие различных технологий, это всё, на что они оказались способны. Никому ни разу в истории не удавалось успешно сдержать развитие какой-либо технологии и избежать ее влияния на общество[35]. То же самое можно сказать и об изменении климата.

История говорит нам: вместо того чтобы спорить о плюсах и минусах искусственного интеллекта и изменения климата, лучше потратить свое время на подготовку общества к их неизбежности и сделать всё возможное, чтобы сгладить этот переход. Как правильно подготовить общество к самым прорывным технологиям, которые мы когда-либо видели? Каким образом нам следует изменить свое поведение, чтобы будущие пандемии не били по экономике так же, как COVID-19? Как выработать глобальную политику, помогающую смягчить последствия от бегства людей из прибрежных районов, вызванного повышением уровня моря, и последующего потока иммиграции? Какое влияние эти проблемы окажут на управление государством, экономику, политику и общество в целом?

Появление паровой машины и электричества изменило правила игры в мире, положив начало промышленной революции. Трансконтинентальные железные дороги, телеграфы и автомагистрали, проложенные между штатами, позволили расцвести бизнесу благодаря выстраиванию в Соединенных Штатах общегосударственных производственно-сбытовых цепочек в 1860‐х годах. Открытие нефти и газа наряду с изобретением двигателя внутреннего сгорания привело к созданию огромного богатства и экономическому росту в начале XX века вокруг того, что мы сегодня зовем «нефтедолларом».

Многие страны, особенно развивающиеся, сегодня находятся в процессе важнейших технологических переходов[36], преобразовывающих те способы, которыми функционирует общество как в технологическом, так и в социальном плане. В настоящее время перед такими развивающимися экономиками стоит задача еще более быстрыми темпами осваивать технологические изменения, нежели это было необходимо развитому миру в XX веке.

Ключевой вопрос следующий: если бы большая группа людей или общество в целом решили отказаться от определенных технологий или идеологий (таких, как изменение климата), оказало бы это негативное влияние на общество? Если бы США отказались от паровой машины, железных дорог, телеграфа и двигателя, были бы они сегодня крупнейшей экономикой в мире? Пошло бы это на благо обществу?

В своей книге «Инновации не требуют разрешения»[37] Адам Тирер говорит, что человечество стоит на пороге величайших достижений в истории. Он утверждает, что этот технологический скачок действительно возможен только в том случае, если общество в значительной степени примет подход «невмешательства» в разработке новых технологий. Тирер заявляет, что инновации необходимо разрешить по умолчанию.

Оборотной стороной этой идеологии является «принцип предосторожности», утверждающий, что новые инновации следует сворачивать или запрещать до тех пор, пока разработчики не докажут их безопасность для общества. Тирер пишет, что предупредительный подход вреден для общества, поскольку резко снижает экономическую конкурентоспособность, объем производства и прибыль на рынке. Если мы, к примеру, ограничим внедрение ИИ до тех пор, пока не сможем доказать, что он не отнимет рабочие места у людей, то вероятность распространения этой технологии будет очень мала. Однако если мы позволим ИИ обрушиться на общество, не предусмотрев какой-либо защиты или мер предосторожности, мы также, вероятно, столкнемся с непредвиденными последствиями и массовыми разрушениями. Широкомасштабная безработица – наименьшее из таких последствий. Как же быть с этими двумя противоположными рисками?

Наши представления о риске также могут искажать слишком частые и сенсационные сообщения или тот пузырь социальных сетей, в котором мы все живем. Возьмем для примера пандемию коронавируса. В декабре 2020 года Journal of American Medical Associations заявил, что COVID-19 стал одной из главных причин высокой смертности в Соединенных Штатах, опередив сердечно-сосудистые заболевания и рак. Сообщения в СМИ и предположения, высказанные в социальных сетях о коронавирусе и терроризме, на несколько порядков превышают их реальную опасность для общества.

«Средства массовой информации добросовестно сообщают о ежедневном росте числа новых случаев и смертей, но оценить эти цифры в перспективе довольно сложно. Ежедневное количество смертей от COVID-19 в США равняется числу погибших от теракта 11 сентября 2001 года, унесшего 2988 жизней, или 15 самолетам Airbus 320, перевозящим по 150 человек каждый, если бы они разбивались каждый день».

– «COVID-19 как ведущая причина смерти в Соединенных Штатах», JAMA, 17 декабря 2020 г. (Вулф и др.)

Рисунок 2. Сравнение показателей причин смерти по данным Шен и др. (2018) с теми данными, которые освещаются в СМИ

Как же нам отфильтровать свои собственные «основные СМИ» и круги в соцсетях, чтобы точно оценить риск, которому подвергаемся мы сами, наши семьи и друзья? Если бы нам это удалось, то мы либо сильно разбогатели бы, либо подверглись суровой критике со стороны групп с особыми интересами, которые предпочитают жить в своем собственном информационном пузыре. Теперь ясно, что социальные сети сыграли критически важную роль в продвижении теорий заговора, возникших вокруг поражения Трампа на выборах в 2020 году, что в итоге привело к нападению на Капитолий США 6 января 2021 года. Для общества это явно плохой результат. Следует ли тогда запретить социальные сети? Большинство ответит: нет.

Приход к власти Трампа и других популистов, расцвет теорий заговора, направленных против вакцинации, и версий происхождения коронавируса явно связаны с платформами социальных сетей и широким распространением трайбализма[38]. Какова же цена этих петель обратной связи для общества? Ирония судьбы в том, что распространение дезинформации через мейнстрим и социальные сети, возможно, со временем нанесет ему значительный экономический урон.

Прозрачность данных должна стать обязательной в обществе, управляемом информацией. Надежные источники и согласованность взглядов – ценные механизмы, обеспечивающие широкое признание. В конце концов, нам надо отыскать лучший способ отфильтровывать дезинформацию от поддающихся проверке фактов и данных. В гармоничном обществе нет места для альтернативной реальности.