на тот факт, что архиепископами тверские владыки стали именоваться только после 1589 года, с учреждением в этом году на Руси патриаршества. Таким образом, повесть написана после 1589 года.

Василий III умер в 1533 году, Иван Грозный – в 1584 году. Но героем своего рассказа автор повести сделал не Василия III, настоящего завоевателя Смоленска, а Ивана Грозного. Казалось бы, почему? Наверное, тут все дело в том, что в сочинениях иностранцев о России времен Ивана Грозного военные успехи Василия III иногда ошибочно приписывали именно ему. Например, это делал Джером Горсей в своих «Записках о Московии XVI века». Возможно, Горсей, упоминая, в частности, о взятии Смоленска Иваном Грозным, зафиксировал какую-то бытовавшую на Руси устную легенду.

Вот и тут образ Ивана IV, прозванного Грозным, нарисован в соответствии со сложившимися уже к этому времени фольклорными и литературными традициями, согласно которым наиболее характерной чертой царя считалась его гневливость. Наряду с этим в повести можно усмотреть и тему сбывшегося пророчества: слова архиепископа, которые на первый взгляд звучали как насмешка, в конце концов оказались истиной.

Изобразить Ивана IV воюющим с «королем литовским» автор мог по той причине, что Иван Грозный действительно вел войны с польско-литовским государством. В его царствование литовцы приходили и под стены Смоленска в надежде отобрать город (в 1564 и 1579 годах).

 Александр Петрович Апсит. Воевода Шеин при защите Смоленска. XIX век

В повести рассказывается, как разгневался царь, когда сорванная с церкви Преображенья Спасова пушечным ядром «маковица» едва в шатре самого царя не убила: «царь же разгневася и заповеда в той церкве не служить до скончания».

Интересно, что в XVII веке смоленская церковь Спаса Преображения существовала и находилась в городском Спасском монастыре, который в 1609 году служил стоянкой войск Сигизмунда III, а в 1634 году недалеко от него располагался один из станов армии воеводы Михаила Борисовича Шеина.

Не до конца ясен намек на конфликт Ивана Грозного с тверским епископом. Может быть, в нем следует видеть лишь отголосок имевших место в прошлом враждебных отношений Твери к московскому государству и, напротив, дружеских по отношению к Литве? Во всяком случае ни один тверской владыка не носил имени Евфимий ни при Иване IV, ни при Василии III, но небезынтересно отметить, что архиепископ Тверской и Кашинский назывался Евфимием в 1628–1642 годах.

Любопытно упоминание в повести «града древяного». Не является ли это рассчитанным приемом автора с целью создания дополнительного колорита древности, ибо с 1602 года Смоленск уже был окружен каменными стенами?

Что касается сюжета повести, то это излюбленный в XVII веке псевдоисторический сюжет, и не случайно повесть находилась в окружении подобных ей произведений. Перед автором стояла задача не столько воссоздать действительные исторические факты, сколько рассказать занимательную повесть, содержащую некоторые реалии, что придает ей облик исторического предания.

МАРИНА АЛЕКСЕЕВНА САЛМИНА, русский советский филолог, литературовед

В 1584 году Иван Грозный умер, его сменил его сын Федор Иванович, а в 1587 году царем стал Борис Годунов – шурин (брат жены) Федора Ивановича.

* * *

Весной 1596 года Борис Федорович Годунов прибыл из Москвы в Смоленск с планом постройки новой крепости. План был окончательно утвержден, и работа закипела. Через четыре года знаменитые стены Смоленска непрерывной цепью длиной в 5 верст и 80 сажень (это примерно 5,5 км) уже опоясывали город. И нельзя не подивиться такой быстроте работы, в особенности если принять во внимание, что многие необходимые для постройки материалы заготовлялись на очень большом от Смоленска расстоянии: например, камень, из которого выведено основание стен и башен, привозили из города Старицы, то есть за 342 версты.

 Неизвестный художник. Парсуна с изображением Бориса Годунова. XVII век

Новая городская стена на всем своем протяжении имела 7 саженей высоты и 2,5 сажени ширины. Основанием стены служили толстые деревянные сваи, на которых покоился возвышавшийся на сажень над уровнем земли фундамент, сложенный из прекрасно отесанных каменных плит. Выше шла кирпичная кладка. Верх стены, огражденный с обеих сторон красиво вырезанными зубцами, был покрыт деревянной крышей, предохранявшей стоявшие под ней орудия и защитников от непогоды.

Стена была приспособлена для трехъярусной обороны артиллерийским и ружейным огнем. Были устроены так называемые «бои»: подошвенный, средний и верхний в зубцах. «Печуры» или артиллерийские казематы, устроенные в стене через определенное расстояние, служили для расположения орудий, прислуги и стрелков.

В толще стены были устроены «всходы» или «взлазы» – наклонные галереи, ведущие в третий ярус – в «верхний бой в зубцах». Эти «печуры» и «взлазы» сохранились кое-где и по настоящее время.

Башни круглой и четырехугольной формы, также приспособленные к трехъярусной обороне, обстреливали подступы к стене, и в то же время каждая из башен представляла собой опорный пункт для внутренней обороны города, в случае если бы атакующий овладел проломом, пробитым в стене.

Девять ворот, проделанных в некоторых из башен, поддерживали сообщение города с слободами и с полем.

Стены и башни были построены так солидно, что без проблем выдерживали то колебание, которое должно было вызываться боевой стрельбой оборонительных орудий, нередко весьма значительного калибра, поставленных не только в подошвенном и среднем «боях», но и в верхнем ярусе.

Укрепленный таким образом город казался современникам чудом фортификационного искусства.

Борис Годунов лично следил за строительством и постоянно делал акцент на то, что завершить стройку необходимо как можно скорее. Связан данный факт был с тем, что в 1603 году, в январе месяце, заканчивался 12-летний срок перемирия, по завершении которого Польша вновь готовилась к очередным противостояниям с Россией. Несмотря на то, что в 1601 году между государствами был заключен новый договор, гласивший о перемирии в течение 20 лет, спокойнее на границах не стало. В том же году монах Гришка Отрепьев ушел в Литву, где объявил себя царевичем Дмитрием, истинным наследником престола, который чудесным образом спасся. А тем временем Польша по-прежнему не хотела отказываться от своих притязаний на Смоленское княжество.

Следует отметить, что в начале XVII века при строительстве стены все чаще стали вспыхивать бунты. Связаны недовольства были с тяжелыми условиями труда. К тому же в это время начинался голод как последствия похолоданий и общих нарушений цикла погоды. Лето выдалось холодным, а продолжительные дожди испортили урожай.

 Икона Божией Матери, главная святыня Смоленска. Погибла в 1941

В тот период государством были учреждены «общественные работы», в рамках которых отправляли рабочих на строительство Смоленской стены. Также были посланы 20 000 рублей, а всем голодающим по указу правительства должны были предоставить работу на стройке.

За строительством наблюдал присланный с поручением князь Самсон Иванович Долгоруков, которого назначили «особым смотрителем». Плата рабочим поднялась и составляла 16 копеек за день. Работа шла в хорошем темпе и