я тут оказалась. Так же как и я не тороплюсь с расспросами. Если посудить по честности, мне скорее страшно. Ещё утром я думала, что мне так необходимо увидеть его, но теперь-то я понимаю, что мне просто хотелось всё переиграть. Но прошлое – не сценарий, пригодный для доработки. Жизнь такова, что приходится иметь дело исключительно с настоящим.

Внутри меня бушует настоящий ураган эмоций. Противоречия раздирают меня, мне хочется броситься к Дэмиану и обнять его, вжаться в его крепкое тело, провести ладонями по лицу и позволить пальцам затеряться в потрясающих мягких локонах его небрежной причёски. А ещё мне хочется схватить его и трясти, требуя ответа: куда он подевался, почему не вернулся и зачем позволил мне принять себя за работника чёртова «Бентли».

Кажется, я выпадаю из реальности на некоторое время, поэтому очнувшись, понимаю, что Дэмиан уже какое-то время говорит, пытаясь что-то донести до меня.

А я просто смотрю, изучаю каждую его чёрточку и не верю, что мы познакомились (да ещё как) лишь прошлой ночью. Теперь мне кажется, что это было миллион лет тому назад.

Как все французы, он активно жестикулирует. Хотя… разве много я общалась с французами? Может, это просто черта его характера. Чёрт, я же ничегошеньки о нём не знаю.

Но кое-что я осознаю вполне отчётливо.

- Ты… ты… ты… - словно заезженная пластинка, твержу я, - ты… ты говоришь по-английски!

- Seigneur Dieu! (авт. Боже мой!) – потрясённо восклицает он, а затем шепчет: - И это всё, что ты можешь мне сказать?..

О нет! Вернее… О, да! Мне есть, что сказать. И очень много. Но почему-то все здравые мысли мигом вылетают из головы. Будто немая, я открываю и закрываю рот. Первый шок уже прошёл. И теперь до меня постепенно доходит, что он наговорил.

…Звонок от отца. Что-то срочное… Ушёл, задержался, но вернулся. Не думал, что так всё серьёзно. Послать всё к чёрту. А вдруг. Пустой номер. И тебя нет. Обыскал половину отеля. Опоздал на самолёт. Чёртовы бельгийские таксисты. Долгие часы ожидания в аэропорту. Такое первый раз. Никуда не отпущу. Это что-то невообразимое. Как? Каким образом?..

Я прижимаю руки к своим горящим щекам, и поднимаю взгляд на Дэмиана. Он стоит, нахмурившись, будто ждёт вердикта. Всё могло бы быть так легко, начни мы с самого начала говорить на одном языке.

В моём голосе возникает непривычная нервная хрипотца, когда я, наконец, решаюсь и произношу:

- Скажи ещё раз… пожалуйста.

- Что сказать, Кристина?

- Хоть что-нибудь. У тебя прекрасный английский.

Мы буравим друг друга взглядами, и Дэмиан сдаётся первым. С его губ срывается смешок, я отвечаю тихим хихиканьем, и вдруг на нас накатывается необузданное веселье. Вечерняя тишина нарушается безудержным хохотом. Кажется, мы смеёмся, как ненормальные. Как двое безумцев. Просто стоим друг напротив друга и смеёмся.

Не знаю, сколько это продолжается, но, в конце концов, мы унимаемся.

Теперь Дэмиан молчит, внимательно смотря на меня, а затем протягивает руку – медленно и осторожно, словно бы я бабочка, которую он боится спугнуть. Но нет, теперь я никуда не улечу. Ещё миг, и я оказываюсь в его объятьях. Обнимаю за шею и притягиваю для поцелуя. Кажется, мы оба начинаем приходить в себя.

Наши губы соприкасаются, медленно пробуют друг друга, узнают заново. По телу пробегают мелкие электрические разряды, когда два желания борются во мне: желание пить его, как дорогое эксклюзивное вино, и желание забыться, раствориться в его руках, не думать ни о чём, кроме собственных ощущений. Его язык исследует мой рот, а мои руки сами по себе пробираются к нему под рубашку, проходятся по рельефу пресса, едва касаясь кожи.

- Дэмиан, - задыхаясь, произношу я.

Ещё несколько часов назад я ощущала себя самым несчастным человеком на Земле. Сейчас всё внутри пело и ликовало.

- Ma petite… – шепчет Дэмиан, уткнувшись лицом мне в волосы, тёплой рукой накрыв щёку. - Вот и не верь после этого в судьбу.

Я поворачиваю лицо и мягко улыбаюсь ему в ладонь.

На самом деле, я не верю в судьбу, а вот в случай верю. И в случайности.

Но разве французу объяснишь эти языковые тонкости?