– Без проблем, – Райдер слабо улыбнулся. – Не знаю, что сообщить тебе, чтобы не нарушить тайну следствия…

«Тайна следствия». Надо же! У Макса становилось все больше причин думать о Фантоме во вполне определенном ключе. Но вряд ли стоило озвучивать свои догадки, раз уж шеф решил, что пока ему не нужно об этом знать.

– В основном Фантом орудует в Клоаке… Еще… В последний раз у нас появились две свидетельницы, которые утверждают, что Фантом убил человека, но труп мы не нашли, а заявления не было. Так что, по сути, мы все еще имеем дело с грабежами и кражами, а не убийствами, – Гэбриел остановился на развилке коридоров. Ему нужно было свернуть, а Максу пройти дальше. Но он тоже замер, ожидая, что еще скажет Райдер. – Кроме того, одна из свидетельниц – ребенок. Она бродяжка или вроде того, но… В общем, она сказала, что в Клоаке похищают детей…

Воспоминания о лаборатории снова всплыли в разуме…

– Местному отделу ничего об этом не известно. Сказали, никакой массовости… Хотя было бы кому заявлять, да? В общем, я уже сам не знаю, кого ищу…

Макс сочувственно покачал головой. Распрощавшись с Гэбриелом, он не мог перестать прокручивать мысли о связи Глифа и Фантома. А еще о том, почему дело о Глифе передали неопытному инспектору. Пусть отличившемуся, но все же… Убийства пэров должны быть на особом контроле, а их передали Максу. «Что-то тут нечисто, Флин», – раздалось эхо в голове.

Едва дверь кабинета приоткрылась, образовав сквозняк, как в воздухе повис запах табачного дыма. Проклятый Рие курил прямо в кабинете! Но… Было еще что-то, из-за чего Макс медлил, – едва уловимый аромат. Сладковатый с кислинкой…

Сигарета между пальцев Ришара истлела почти до фильтра. Он негромко что-то рассказывал Лире, а она… улыбалась ему. Лира в длинной юбке и блузке сидела прямо на столе Макса, лицом к Рие, а каблуки ее сапожек глухо постукивали о стоящую под ним тумбочку.

– А вот и он, – Рие повернул голову к двери.

– Леди Лира.

– Инспектор Уорд. – Лицо ее стало непроницаемым, улыбки как и не бывало. Она спрыгнула со стола, протягивая папку. – Отчет. Как вы и требовали.

– Благодарю. – Он с нетерпением выхватил документы и пролистал их. – Сами заполняли отчет?

– Да.

Макс хмыкнул:

– Заметно.

– Что, простите? И как вас понимать, инспектор?

«Ты как ляпнешь, Флин! – пожурил внутренний голос. – Оправдывайся теперь, умник». А как оправдаться? К отчету особых нареканий не было, дело состояло лишь в его объеме. Если бы заполнял Грей, он дал бы краткую выжимку или просто отметил важное. А все, что хотел выразить Макс, сводилось к манере письма, непривычно исчерпывающей для старого коронера. Может, Рие поможет объясниться?

Но напарник явно наслаждался зрелищем, с первого ряда наблюдая за своеобразным представлением. Вмешиваться Ришар вряд ли станет. Нужно выпутываться самому…

Макс глубоко вздохнул и наконец повернулся к Лире. В ее глазах отражались блики света, на лицо упала золотая прядка, которую ужасно хотелось подцепить и убрать ей за ушко. Брови грозно нахмурились, а небольшие немного влажные губы сжались в тонкую линию. Щеки покраснели, но не от смущения, как у Макса, а от гнева. Лира выглядела как воительница из сказок об Эре богов[17], не хватало только меча и блестящих доспехов.

– Из-звините, – заикаясь от стыда, промямлил Макс. Хадс! – Я просто… Просто…

– Если у вас есть замечания, можете изложить их мне, а если у вас плохое настроение и «просто» решили придраться, то советую вам вернуться к более подобающей профессионалу риторике. Итак, замечания?

Макс сглотнул и покачал головой.

– Прекрасно. Рие, всего доброго! Инспектор Уорд, до свидания, и надеюсь – не скорого.

Лира гордо прошествовала мимо, напоследок хлопнув дверью.

– Сим-сим, ну как же так? – Ришар насмешливо ухмыльнулся. – Нашел даму сердца и никак не можешь собраться!

– Что? Какую еще «даму сердца»? Что ты несешь? – Макса будто окатили холодной водой. От смущения не осталось и следа, только раздражение. – Уже все дела прочел? Дать инструкции почитать?

– А ты, оказывается, суровый начальник…

– И не вздумай больше курить в кабинете!

– Так точно, господин старший инспектор! – гаркнул Рие, прикладывая ладонь к виску. – Буду бросать!

Макс закатил глаза, но не стал продолжать пикировку. Дело важнее. К моменту, когда ливень закончился и за окном стремительно смеркалось, все папки были просмотрены дважды, а Макс наконец позволил себе пойти домой. Вместе с Рие, разумеется. Если и искать какие-то плюсы в жизни под одной крышей с напарником, то вот он – о деле можно разговаривать не только в кабинете, но и на теплой кухне, где пахнет пирогом, а на коленях мурлычет посапывающая кошка.

– Мы серьезно сейчас будем обсуждать дела? – страдальчески простонал Рие. – Мы же дома, тут надо отдыхать.

– Можем вернуться в отдел, если обстановка не устраивает.

– Какой ты зануда, bonbon.

– Ты весь день ешь то, что я приготовил, – Макс кивнул на кусок вишневого пирога, который отрезал себе Рие, как только доел стейк и салат. – Так что побольше уважения, иначе в следующий раз подсыплю тебе слабительное и седативное одновременно.

– Умеешь же ты убеждать! С чего начнем?

– С кого, – поправил Макс. – Кто первая жертва?

– Эрл Бенджамин Спирмэн, семидесяти зим от роду. Убит в своем кабинете ранним утром. Проломлен череп, на руках вырезаны алхимические символы. Никто ничего не видел, не слышал, не знает.

– Да, но слуги упоминали, что он…

– Сходил с ума?

– …последнее время был в несколько расшатанном душевном равновесии. А еще повторял, что нужно «покаяться», чтобы Первый простил его. Интересно, за что?

Рие пожал плечами, запихивая в рот сразу половину от куска пирога.

– Надо еще раз опросить его домашних, – вздохнул Макс, почесывая Бренди за ухом. – Кто следующий?

– Выко́т, – жуя, ответил Рие.

Пришлось на сей раз говорить самому:

– Виконт. Харви Бэннер, двадцать восемь зим. Способ убийства тот же. Если проглотил, вспоминай, что прочел.

– Я как на экзамене, – усмехнулся Ришар.

– На экзамене тебя вряд ли кормили бы пирогом.

– И возразить нечего… Ладно, наш очаровашка Харви еще полгода назад был по уши в долгах. Бретер[18] и игрок, которому внезапно посчастливилось вернуть эти долги.

– Семья утверждает, что Бэннер вошел в некое дело с неким давним приятелем, откуда и получал поступления.

– Наличными, которые нигде не значатся, кроме как в записных книжках кредиторов, отметивших возвращение долга. Интересное, должно быть, дело, – иронично отметил Рие.

– Еще меня беспокоят показания его знакомых…

– О том, что он за революцию и свержение монархии? Ну… Множество молодых людей сейчас увлекается демократией, студенты впечатлительны.

– Не такой