Настоящее (Рэгдолл, 2004 год)

Алиса. 1

Линда помогла мне сбежать. Что же сделает с ней Григорович, когда узнает об этом? Хотя… Она ведь его дочка, и к тому же первый помощник во всех делах. Он ее не убьет, это точно. Но рассердится сильно, и скорее всего от дел своих отстранит. С другой стороны, он быть может и не узнает, что побег подстроила Линда. Не узнает, если никто не расскажет ему…

Я уходила, когда еще не рассвело, и попрощалась с Линдой как с сестрой. Она и была мне как сестра, все эти долгие семь лет… Она собрала для меня наплечный мешок, снабдила меня респиратором, который я должна была надеть, когда придет Туман, дала мне нож, фонарик, компас, и еще много других вещей, среди которых был пучок полыни… Она сказала, что полынь может пригодиться мне в дороге, ведь темные существа не переносят ее запаха… Темные существа… Да… Их стоит опасаться. Но еще больше стоит опасаться людей. Ведь людей обычной полынью не отгонишь…

Ориентируясь по компасу, я должна была идти на запад, мимом руин одного города – мертвого, к другому городку, все еще живому – Рэгдоллу, что семь лет назад был моим домом, где жила моя семья, из которой на этом свете осталась теперь лишь я…

Рэгдолл… как я мечтала вернутся туда, но чем взрослее становилась, тем чаще задавалась одним единственным вопросом. Зачем? Там не было никого, кто любил бы меня и кого я могла бы любить, а дом не дом без тех, кого ты любишь. Сейчас, я хотела просто покинуть Черную степь, и попасть в мир за колючей проволокой, в мир, где туман был просто туманом, опускался на землю без расписания, и не таил в себе смерти…

Но в Рэгдолл мне все же нужно было попасть, ведь там, по словам Линды, жила ее родная сестра, которая могла мне помочь на первых порах. Линда объяснила мне в какой части Рэгдолла и на какой улице ее сестра живет, а также назвала мне ее имя – Сара Кински. Что ж, надеюсь у меня получится отыскать эту Сару Кински.

Ох Линда! Милая сестрица Линда, как же я благодарна тебе, и как бы мне хотелось, чтобы с тобой все было хорошо, и чтобы когда-нибудь ты оказалась вместе со мной в мире за колючей проволокой…

Туман пришел, едва начало светать. И теперь, успешно миновав руины мертвого города, я шла меж поникших, тяжелых от росы трав, практически вслепую, ориентируясь лишь по компасу. В респираторе было сложно дышать, но Линда строго наказала мне ни за что не снимать его, пока Туман вокруг.

Туман… Он отнял у меня все семь лет назад. Он забрал моего брата, а отца с матерью превратил в каких-то чудовищ. Я боялась этого тумана, ненавидела его всей душой. Но по иронии судьбы именно туман сейчас помогал мне. Ведь моим преследователям тяжело будет отыскать меня в этой серой мгле. Но… Все равно надо быть очень осторожной. Ведь они наверняка уже взяли след. Как собаки…

Птица выпорхнула из травы прямо передо мной, произведя при этом невероятный шум, и здорово напугав меня. Я даже компас из рук выронила, и мне потом долго пришлось ползать на коленях в траве, ища его… Дурацкая птица, конечно же, была ни в чем не виновата, но на краткий миг я возненавидела ее. В последнее время это стало для меня обычным делом – ненавидеть кого-либо. Ведь если злиться, когда тебе очень страшно, то страх притупляется.

В итоге, компас все же был найден, и я отправилась дальше. Теперь от травы все ноги у меня были мокрые. Но это ничего… Плохо то, что ища компас, я потеряла много времени. И погоня… Теперь они намного ближе.

Семь лет назад мы с братом тоже убегали, от чудовищ, которые приняли облик наших родителей. У этих чудовищ были острые, желтые зубы, а в конце одно из них оторвало моему брату руку… Сейчас, за мной тоже гонятся чудовища. Пусть зубы у них совершенно обычные, не желтые, и не острые, но это чудовища. И если им удастся поймать меня… Ох, даже страшно подумать!

Компас в моей руке указывал путь. Как говорила Линда, компас этот не обычный. Любой другой не работал бы в тумане. Стрелка просто крутилась бы по кругу, как заведенная. Но этот компас, единственный в своем роде, принадлежал Григоровичу. А Линда, похоже, его стащила. Что ж, сделать ей это было проще простого… Я немного жалела, что не спросила ее, откуда у Григоровича такой компас. Было бы интересно узнать. Но сейчас уже все равно. Главное, что компас успешно ведет меня сквозь туман, к моему возможному спасению. А остальное теперь не важно.

Густая, намокшая трава затрудняла движение. Если б она была сухой, и не клонилась к земле, то доставала бы мне до пояса, и идти было бы куда легче… Я старалась двигаться так быстро, как только могла в этой траве, временами совсем забывая об осторожности.

Вдруг нога моя запнулась обо что-то, я потеряла равновесие и начала падать вперед. Я думала, что окунусь сейчас в траву, но трава неожиданно кончилась, и я кубарем покатилась вниз по склону. Закружились, быстро сменяя друг друга, земля и туман. Потом все смешалось перед моими глазами. Лицо стали хлестать ветви, одна из которых, толстая, обломанная и острая, разодрала мне одежду на боку и разорвала кожу под ней. От резкой боли я невольно вскрикнула…

В конце концов, я плюхнулась со всего маху в какую-то темную, густую жидкость, и лишь руки, своевременно выставленные вперед, помешали мне погрузиться в нее лицом. Впрочем, руки тут же начали увязать в отвратительной жиже, и я поспешила вытащить их на поверхность.

Мерзко… Больно… Ох, как же больно! Осторожно подцепив пальцами края изорванной одежды, я осмотрела бок. Хоть рана и выглядела жутко – длинная с неровными краями… но, похоже, была не слишком глубокой, да и кровоточила не то чтобы сильно... Что ж, мне повезло, что ветка задела мой бок вскользь, а не воткнулась в него. Вот была бы глупая смерть… Хорошо, что Линда, среди всего прочего, снабдила меня бинтами и антисептиком. Нужно перевязаться быстро, и продолжать путь.

Жижа засасывала ноги. Я попыталась выбраться из нее, осматриваясь между делом, и пытаясь понять, куда же занесла меня моя собственная неосторожность. Туман, конечно, не позволил мне увидеть много…