нам! Как ты это сделаешь? Где мы возьмём чёрные слёзы, если Хубси где-то далеко и мы даже не знаем, где он. Но если бы даже знали, что с того?

– Подожди! – Немо прервал её речевой поток и высокомерно усмехнулся. Закрыл дверцы шкафа и подошёл к этажерке, стоявшей в гостиной.

У Фреда жалобно заурчал желудок.

– Пожалуй, Хубси нам и не нужен. – Немо достал разодранную коробку, в которой Хубси отправил Аркаса, и положил её на столешницу. – Просто мы снова сделаем слёзы Хубси жидкими.

– О, круто! Нормальная идея! – одобрила Ода и помогла ему соскрести ножом с края крышки слёзную корку. Чёрные крошки они собрали в маленькую мисочку.

– Походит на чёрный порох, – с беспокойством сказал Фред. – Неудивительно, что корка каждый раз мгновенно вспыхивает.

Немо добавил немножко тёплой воды и перемешал ложкой получившуюся кашицу.

– Пожалуй, мы можем оживить не только Айси, – сказал он с загоревшимися глазами, – но и другие мягкие игрушки!

– Ты лучше будь осторожней! – предостерёг его Фред. – Возможно, эта смесь опасная.

– Я мог бы получить собаку, – мечтательно сказал Немо, – хаски или…

Вдруг раздался оглушительный взрыв. Язык пламени пронёсся мимо носа Немо и оставил чёрное пятно сажи на кухонном потолке.

– Я ведь предупреждал! – воскликнул Фред.

– Ой, нет! – простонал Немо. – Опять двадцать пять! Родители уже пилили меня из-за дыры в маркизе.

Ода засмеялась.

– Минутку! – сказала она. – Кажется, у меня есть другая идея. Мы ведь можем и сами плакать чёрными слезами! Если я правильно поняла, они получались, когда Хубси одновременно плакал и смеялся. Со мной так было только один раз, когда я в школе наткнулась на стеклянную дверь. Тогда мне было очень больно, но в то же время я смеялась сама над собой. Правда, смешная была ситуация.

Ода подбежала к двери террасы и ударилась о стекло.

– Ой! – Она потёрла нос. От боли у неё потекли слёзы, но засмеяться она не смогла. Немо с Фредом хоть и засмеялись, однако они не плакали.

Ода вернулась к обеденному столу, нарочно пытаясь споткнуться о ковёр. Она села мимо стула и больно шлёпнулась на пол.

– Блин! Моя идея не работает, – вздохнула она и потёрла попку. – Когда нарочно делаешь себе больно, это вообще не смешно. – Она огорчённо плюхнулась на диван.

– Тогда давайте посмотрим «Безграничную любовь»! – предложил Фред. – Там я всегда плачу в конце и в то же время радуюсь, что всё хорошо кончается.

– Хорошо. Давайте попробуем. – Немо выудил из щели между подушками пульт и включил телевизор. – Моя мама тоже всегда плачет. – Он зашёл в медиатеку и нашёл серию, на которой его мать отчаянно рыдала. Потом он откинулся на подушки и уютно устроился рядом с Одой. С радостью заметил, что она не убрала руку, когда он случайно дотронулся до неё. Он сосредоточенно смотрел на экран, где родители Оды, игравшие главных героев, спорили, потом помирились и поцеловались.

– У-у-у-а-а-а! – Немо поскорее отвёл взгляд.

– К сожалению, ничего не получается, – разочарованно заметил Фред, когда умолкла заключительная мелодия. Хоть он и смахнул слезинку, но она была самая обычная, а не чёрная.

– Ничего не помогает, – вздохнула Ода, когда вскоре прозвучала музыкальная заставка к спортивному прогнозу погоды. – Нам нужен Хубси! Может, мы на этот раз получим какой-то намёк на то, куда он скрылся. Скажем, увидим вывеску с надписью, баннер или типа того.

– Да, – кивнул Немо, – это бы нам помогло. Пока что мы знаем лишь, что он где-то на морском берегу и что там пальмы и песок. – Он прибавил громкость, когда на экране появился спортивный метеоролог.

– Хей-хо, дорогие телезрительницы и телезрители! Вас приветствует Хубси и несёт с собой свежий ветер.

Немо охнул от удивления.

Хубси был одет в тёплую куртку. Хотя он действительно, как и в прошлый раз, всё ещё находился на берегу моря, но песчаного пляжа там не было. Пальм тоже, не говоря уж о каких-то вывесках и рекламе. Только снег и льдины. А потом случилось совсем необычное: передача, не успев начаться, прервалась, а на экране появилась бабушка Фреда.

Глава 14

Фреда мучает совесть

– Я лишь ненадолго вышла в город, – жалобно говорила бабушка Фреда в мохнатый микрофон, который держала перед ней репортёрша. Ветер трепал её волосы и одежду. – А когда вернулась домой, то увидела на двери глубокие царапины. Первая моя мысль была о ворах, и я даже подумала, что надо вызвать полицию, но потом решила сначала заглянуть в комнату моего внука. Но…

Её голос дрогнул. Она громко высморкалась в носовой платок.

Репортёрша торопливо убрала микрофон подальше от бабушки и серьёзно посмотрела в телекамеру.

– Но её внук пропал, – закончила она фразу. – Теперь весь Нудинг гадает: не связано ли исчезновение мальчика с медведем? Тем самым медведем, про которого нам сообщила директор Спаржа?

– Нет, не связано, – возразил мужской голос, и телекамера повернулась к нему. Немо, Ода и Фред узнали хозяина овчарки. – Я только что видел мальчика. Между прочим, он в панике умчался куда-то на велосипеде, но никакого медведя там не было и в помине. Наверняка этот шалопай просто где-то болтается.

– Итак, вы последний, кто видел его живым, – подвела итог репортёрша с лёгким оттенком драматизма и повернулась к девочке, расчёсывавшей пальцами свои длинные волосы.

– Моя сестра! – удивлённо воскликнул Фред и выпрямился как свечка. С раскрытым ртом он слушал, как Антония умоляла невидимого медведя:

– Пожалуйста, отпусти моего брата! Я его очень люблю!

Ода усмехнулась:

– Что она придумала? Что тебя похитил медведь?

Однако Фред был растроган словами Антонии.

– Не смейся над ней! Всё-таки Антония впервые в жизни сказала что-то хорошее обо мне. – Он как заворожённый смотрел этот специальный репортаж и не мог оторвать глаз от экрана. А когда камера повернулась к его матери, побледнел как полотно. Фрау Кох тяжело дышала. Вероятно, она только что прибежала с работы.

– А вы что думаете об этой ситуации? – спросила репортёрша. – Может ли ваш сын просто сейчас кататься на велосипеде?

– Ни в коем случае! – Фрау Кох решительно тряхнула своими локонами. – Фред такой ответственный мальчик.

– К тому же его мобильный телефон остался дома, – вмешалась Антония, снова появившись на экране. – В нормальной ситуации он обязательно взял бы его с собой. С ним точно что-то случилось.

Мать Фреда заплакала.

– О господи! – Фреду стало стыдно. – Какой же я бесчувственный болван! Почему я не оставил записку?

Ода с сочувствием дотронулась до его плеча.

– Ты лучше немедленно поезжай домой, – посоветовала она. Фред тотчас вскочил