Шрифт:
Закладка:
Он захрипел, потому что Радка перехватила руку, и теперь держала её не на подбородке, а на тощей шее серого. Конечно, у нее не хватило бы сил или решимости свернуть ему шею, но ощущение от передавленной гортани тоже могло быть весьма неприятным. Она-то знала.
— Я не использую магию, потому что я очень многое могу и без нее, — негромко произнесла она, глядя в темные глаза только что обретенного врага. — Чего не скажешь о вас.
Она отпустила руку, с откровенной брезгливостью вытерла ладонь о платье и наконец вошла в комнату.
— Без стука ко мне можно входить только Фабусю и его няне! — крикнула она в коридор и захлопнула дверь. Сделала пару слабых шагов и рухнула в первое попавшееся кресло. Ноги не держали. Так долго быть «принцессой» — это было слишком даже для её злости.
И откуда только этот шпион знает о том, что у неё нет магии? Они же так тщательно это скрывали. Она скривилась. Вот именно, шпион. Это его работа — знать неудобные вещи обо всех и каждом.
Радка перевела дух и наконец огляделась. Свет зажегся во всех светильниках, едва она ступила за порог. Это было удобно.
А вот огромная комната, обитая дорогими тканями, а за ней виднелась другая, множество дверей… Кажется, теперь она понимала, что значит «покои».
Напряжение от разговора с соглядателем было настолько велико, что Радка даже не вздрогнула, когда прямо от стены отделилась фигура, превращаясь в Берхта в таком же зеленом полосатом костюме, как обивка стен.
— Я слышал ваше требование, принцесса, но меня оправдывает то, что я не вошел, а уже был тут, — подняв руки в успокоительном жесте, произнес он. Легкая улыбка, приятное лицо… Рада с трудом вспомнила, что этот человек уже не молод и является в некотором роде хозяином всего этого дворца. Ссориться еще и с ним сил совсем не было.
— Но я здесь не за тем, чтобы поучать, — продолжил Берхт миролюбиво. — Я должен познакомит вас с вашими покоями, принцесса.
— Давайте, — согласилась Радка и умоляюще сложила руки. — А можно я при этом не буду вставать с кресла?
— Разумеется, — легко согласился Берхт и свел перчатку в горсть. Кресло плавно поднялось в воздух и поплыло. Радка зажмурилась от удовольствия. Еще больше она обрадовалась, когда обнаружила, что на столике её ждет браслет.
— Портал, защита, светильники по всему замку, усыпляющее, королевский глаз, легкие шаги — перечислил Берхт. — Если будет нужно что-то еще, то вам достаточно передать просьбу мне или сестре.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Радка и поспешила надеть браслет. Без него она и впрямь была словно голой.
Берхт только кивнул.
Кресло плыло по комнатам, а Берхт пояснял назначение комнат. Нет, со спальней и гостиной не было никаких проблем. Как и ванной. Не такая уж Радка глупая. Может, раньше была, но не сейчас. А комната ярости? А комната для встреч? А совсем отдельная комната для встреч с королем?
Больше всего Раду вдохновила потайная дверь в покои сына. К тому же Берхт поклялся, что о ней никто не знает.
— Конечно, в большинстве дворцов у матерей были такие двери в детские, но где она и есть ли вообще, не знает никто кроме нас троих, — любезно просветил он.
И Радка поверила.
— А что мне делать с этими? — кивнула она на дверь.
— Пускать их в свою постель точно не стоит, — с совершенно серьезным лицом ответил Берхт. — Я неплохо знаю синих… Они ничего не забывают. Не стоит их злить.
И почему-то Радка подумала, что он сейчас говорит вовсе не о Мейнгриме.
Глава 7
Манфред вернулся из дворца полным надежд. Король благосклонно принял его предложение проверять порталы и притормаживать те, что идут на берег или прямо в цветочное королевство. За это ему была обещана встреча с Фабиушем. Только до неё нужно было разобраться с делами.
Как Манфред не храбрился и не выставлял себя единственным в своем роде пространственником, удерживать в голове все порталы разом не под силу было ни одному живому человеку. Нужно было что-то еще. И проще всего было ограничить для перемещения точки, в которые обычно велись проколы пространства. Он же не дурак, делать все амулеты разными. Нет, точки выходов для стандартных порталов совпадали, достаточно было ограничить их, и половина дела сделана.
— Ева, мне нужно в твой коттедж на побережье, — заявил Манфред, заходя в спальню. Кажется, супруга совсем не ожидала его увидеть, потому как её роскошные длинные волосы волной лежали на обнаженных плечах. Как хотелось их коснуться… не плеч, волос. Но он не смел.
— Что такое, решил отдохнуть в одиночестве или уже добился принцессы и хочешь свозить её в приличное место? — усмехнулась Ева, но в голосе её слышалась горечь.
— Я не видел Радославу, — Манфред всё-таки подошел ближе и провел ладонью по глади волос. Ева ничего не сказала, и он осмелел: погладил почти от того места, где прятался под чарами амулет и до кончиков. И пусть волосы накрывали собой не только плечи, но и спину, грудь, он хотел касаться только их.
— А волос тоже никто не может коснуться, кроме нас с Гримом? — хрипло спросил он, понимая, что уже некоторое время водит ладонями по небольшой упругой груди Евы, по-прежнему скрытой стекающей волной локонов.
— Понятия не имею, — голос Евы тоже казался охрипшим, она смотрела на него потемневшими глазами, но не отодвигалась, позволяя ласкать то ли себя, то ли волосы. — А что?
Манфред не ответил. Новая идея захватила его целиком, и он наклонился ниже, прижимаясь к скрытому волосами соску. Целовать так было сложнее, чем через ткань, но возможно.
Он поднялся, чувствуя себя обманутым.
— Если я прав, то тебя могли… проклясть, коснувшись волос, — наконец произнес он и отвернулся, не желая видеть, как в потемневших глазах его супруги разгорается злость. Она только что выглядела такой жаждущей, такой жаркой, что Манфреду стоило особых усилий, чтобы отодвинуться. Но он не верил в это, не сейчас, когда он старался отдалиться от своего прошлого, к которому относил и Еву.
— Вряд ли, я почти всегда держу волосы уложенными, — Ева справилась с голосом и
