Насколько я знаю, клановые войны позволяют вырезать вражеский род до последнего представителя. Правда, есть один нюанс: сделать это могут только члены враждующих кланов, но никак не посторонние лица. И вот этот лист, прекрасный повод для обращения в Совет Кланов. Конечно, войну это не остановит. Но кое-какие санкции против нарушителя ввести могут. Ну и награду за мою голову отменят. Попасть под раздачу от администрации, за нарушения правил клановой войны, даже самые отмороженные наёмники, вряд ли захотят. А мне что? Даже мелкий укол не будет лишним.

Что же до информации — ну, не получилось раздобыть её у Рона, поищем другие источники. Наёмник всё сидит в своём кресле, о чём-то глубоко задумавшись. Но какое мне до этого дела. Пока я не доберусь до дяди и не сообщу о цене на свою голову, думать о других не стоит. Мне б ресторан покинуть без проблем — деньги все же немаленькие обещаны. Конечно, Рон сказал, что не тронут, но…

— Подожди, Джек. — Оклик наёмника догнал меня уже у самой двери, отделяющей кабинет от общего зала.

— Слушаю? — Поворачиваюсь к нему.

— Можешь мне кое-что пообещать? — Голос Рона звучит глухо и как-то решительно-отстранённо.

Не знаю, как объяснить это ощущение — таким тоном говорят бойцы, уходя в свой последний бой. Тьма! Меня прямо раздирает любопытство, что же там у наёмника с Карингом произошло⁈

— Смотря что. — Пожимаю плечами, но всё же, пока не покидаю кабинет.

— Не дай уйти наследнику Каринга. — Рон опустил взгляд на сцепленные в замок руки, и я не вижу его лица, но вот голос его дрожит. — Он должен понести наказание. И он, и его папаша… — Боль, отголоски которой я ловил до этого, сейчас прорвалась в этой дрожащей фразе.

— Йохан? — На всякий случай уточняю.

— Нет. Старший сын графа — Карл. — Рон поднял на меня взгляд. — Он должен умереть. Я дам тебе максимально подробный расклад по Карингу, но ты должен убить Карла. Пообещай мне это.

— Кто такой Карл? — Если честно, услышанное меня слегка заставило растеряться. Насколько я знал, Йохан был самым старшим ребёнком графа Каринга, и его наследником. А тут какой-то Карл.

— Я всё расскажу, но сперва пообещай. — Губы Рона сжались в одну полоску.

— Хорошо. — Я тяжело вздохнул. — Даю слово барона Рида, что Карл, кем бы он ни был, понесёт наказание.

В воздухе отчётливо запахло грозой, а передо мной опять мелькнул тот странный знак, как при разговоре с дядей и Дастаром. Что за хрень? Нет, ну правда, Основа опять приняла мою клятву. Да как такое возможно? Определённо надо бы посетить библиотеку…

— Верю. — А вот Рон, кажется, совсем не удивился произошедшему. — Основа засвидетельствовала твоё обещание. Скажи, Джек, у тебя хорошая память?

— Да не жалуюсь. — Пожимаю плечами.

— Тогда присаживайся и запоминай всё, что я тебе сейчас расскажу. — Рон глубоко вздохнул, будто готовясь к прыжку в воду. — Только крепко запоминай…

Отступление

Рон проводил взглядом выходящего из кабинета юного барончика. Ещё тогда, при первой встрече, он запал ему в душу. Резковатый и упрямый… Но чувствовалось в этом худощавом парне что-то такое… Стержень. Старый наёмник рассказал ему всё.

Всё, что знал про ненавистную семью Карингов. О! за десять лет он многое сумел нарыть про этого человека. Когда-то успешный делец и промышленник после гибели единственной дочери, Рон полностью сменил свой род деятельности.

Пытаясь хоть немного приглушить боль от потери, раз за разом уходил в Пустоши. Надежда, что там он сможет найти путь к мести. Бодаться с одним из сильнейших кланов города, к тому же поддерживаемому Невлисами — для Рона исход был ясен заранее. И он искал…

Оружие из Пустошей, копил деньги, подбирал надёжных людей. Всё лишь для одной цели: однажды достать того, кто убил его дочь. И не просто убил, а с особой жестокостью принёс в жертву несуществующему божеству.

Да, для всех в городе было объявлено, что сын Каринга казнён. Только Рон знал, что это не так. Папаша Каринг спрятал своего свихнутого сынка от правосудия. Возможно, отдай граф Карла на честный суд, Рон бы принял такой расклад и не стал таить обиды.

Но случилось как случилось… Рон обрастал связями, капиталами, опытом. Он вновь и вновь уходил в Пустоши в поисках того, что сможет уравновесить шансы опытного рейдера и целого графского клана. Но до сих пор, так и не нашёл ничего сто́ящего.

Несколько раз он уже было решался на покушение, но что-то всё время его останавливало. Какая-то неуверенность. Рон понимал, но не был готов признаться даже самому себе — с годами боль стала отступать, и жажда мести уже не так жгла душу. К сожалению, такова человеческая натура. Рано или поздно, забывается всё. Затухает самый горячий огонь, оставляя после себя лишь пепел. Иногда этот пепел становится хорошим удобрением для взращивания чего-то нового.

Иногда — там, где слишком сильный горел огонь, и слишком толстый слой пепла, появляется пустырь, на котором не растёт даже чертополох.

У Рона в душе оказался пустырь. Он всё ещё по инерции продолжал собирать информацию, подбирать людей и думать о мести. Только в глубине души знал: никогда не решится уже. Не хватит задора. Задор остался где-то там — в прокалённых солнцем песках Пустошей, в заброшенных и забытых поселениях, где встречались лишь костяки тех, кто когда-то жил.

Что-то ёкнуло у него впервые за долгое время, когда старый знакомый из наёмников, принёс ориентировки на парнишку. На портрете Рон без труда узнал того пацана с рынка, который удивил его великолепной боевой подготовкой. Он ещё хотел подтянуть парня к рейдам. Но тот ловко ушёл от всех намёков и предложений, сославшись на какую-то ерунду.

А тут вдруг такое — за голову того парня, граф Каринг предлагает деньги. Гигантские деньги по меркам наёмников. Причём за живого в разы больше, чем за мёртвого. В