тебе предложение. Все честь по чести: встал на колено, подарил кольцо. Ты заплакала и согласилась. Так все было?

– Практически. Только я не плакала. Просто согласилась.

– Дальше. Ты начала продвигаться по карьерной лестнице. На волне всеобщего равенства и расцвета феминизма. Мужу старой закалки это сильно не нравилось. Молчал он, молчал, а потом объявил, что больше такую деловую жену не потерпит. Ему нужна хозяйка для замков, чтобы за прислугой следить. А ты вечно в разъездах. Ты обиделась и подала на развод. В этом я тебя, кстати, полностью поддерживаю – только мужа нам не хватало! Поэтому сейчас ты со мной, сидишь тут среди березок, слушаешь всякую чушь. И жалеешь, наверное, что поторопилась. Жалеешь, а?

– Совсем нет.

– Слушай, а что по правде? Как было?

– Да так и было, в общих чертах. Ты все правильно угадал.

Она откусила сандвич, запила кофе, попросила у Кости сигарету.

– Мой немногословный друг, – усмехнулся он. – Ладно, не хочешь рассказывать – молчи.

Вера вытянула перед собой ноги в кедах, удобно развалилась на стуле. Запрокинула лицо, подставив его солнцу.

– Веснушек не боишься? – спросил Костя. – У меня девушка была, Соня, пряталась от солнца, как вампирша. Кремом обмазывалась с ног до головы.

– Я не боюсь. Мне веснушки нравятся.

– И мне.

– Та вампирша куда делась?

– К Дракуле сбежала.

– Ты сам как Дракула, – улыбнулась Вера. – Вон бледный какой! Что за неприятности у тебя? Если не секрет…

– Да на работе. Отстранили. Я надеялся, что временно, но, похоже, навсегда. Придется другие… проекты искать. Все равно я больше ничего не умею.

– Найдешь, не волнуйся. Или с деньгами проб лемы и надо срочно?

– Да нет, никаких проблем. Финансовая подушка, то-се. Просто не привык без дела сидеть.

В кафе вошла женщина – молодая, полная, ярко накрашенная, – волоча за руку упирающегося мальчишку.

– Да не кричи ты так, – увещевала его она, – я тебе какао куплю.

– С зефирками? – встрепенулся ребенок.

– Ладно, – вздохнула женщина.

Потом оглянулась на Костю, высоко подняла брови и автоматическим жестом начала поправлять прическу: тщательно завитые и уложенные кудри.

– Костик, – воскликнула она, – ты как здесь? Почему не в Москве?

– Временно, – буркнул он, вставая, – давай я его подержу.

Он взял мальчика на руки, ткнулся лбом ему в лоб:

– Здорово, Кирюха! Как сам?

Мальчик боднул Костю и расхохотался. Костя развернулся к Вере:

– Знакомься. Маргарита, а это Кирюха. Мы в одной школе учились. А это Вера.

– Очень приятно, – Маргарита смерила Веру взглядом. – Костик, а как же с твоим делом? В интернете писали…

– Марго, – перебил ее Костя, – давай не сейчас. Мы уходим уже. Вер, погоди минутку, я расплачусь и пойдем.

Он поставил мальчика на пол, отчего тот снова заревел, и нырнул в павильон. Вера потушила сигарету, посмотрела, куда выбросить окурок, пошла в сторону урны у края террасы.

– А вы местная? – полетел ей в спину вопрос.

Вера, не оборачиваясь, покачала головой, спустилась по лесенке и двинулась к выходу из парка. Костя нагнал ее минуту спустя, подстроился, чтобы идти в ногу.

– Эффектная мадам, – заметила Вера.

– Да уж. Знаешь, она в школе первой красавицей была. Все-таки дети, замужество… меняют они женщин.

– Думаешь?

– Уверен.

Они вышли из парка и двинулись вдоль проспекта к центру.

– Может, вызвать такси? – спросил Костя.

– Да тут идти десять минут, – возразила Вера.

– Надо же, как ты разобралась!

– Я сообразительная.

– И кр-р-р-р-расивая! – прорычал он, оскалив зубы. – Сейчас ка-а-ак наброшусь – и съем!

Вере было очевидно, что Костя паясничает через силу, что на душе у него кошки скребут, и потому она не стала реагировать на этот внезапный то ли выпад, то ли комплимент.

– Мне в отель надо зайти, переодеться.

– Отель где?

– А где мы встретились вчера. Соседний дом.

– Ага, понял. «Роял». Пойдем.

В холле отеля вовсю работали кондиционеры, хотя до жары было еще далеко. Единственный пятизвездочный в городе, «Роял» старательно подчеркивал свой статус. Вера покопалась в сумке, достала магнитную карту. Костя повертел головой в поисках лифта, нашел, повел Веру за собой, придерживая за локоть.

– Я думала, ты в баре подождешь, – заметила Вера. – Мне еще душ принять, привести себя в порядок.

– Помешаю? – спросил Костя смешливо.

Вера помедлила секунду, потом ответила:

– Пожалуй. Посиди тут. Я быстро.

У себя в номере она разделась, побросав вещи на кровать и нырнула в ванную. Посильнее открыла воду, встала под колючие струи насадки «дождь». Включила музыку с телефона, чтобы транслировалась во встроенные колонки. Принимая душ одновременно из воды и звуков, погрузилась на несколько минут в полное и безоговорочное блаженство. Взяла с полки шампунь – свой, а не гостиничный, – и вымыла голову. Набросила белый вафельный халат, сунула ноги в тапочки с логотипом «Рояла».

Потом наскоро высушила волосы, достала из шкафа чистые брюки, рубашку и свитер, оделась и посмотрела в зеркало. Провела помадой по губам, бросила тюбик в сумку. Со столика взяла солнечные очки, закрыла дверь и спустилась в холл, где Костя вальяжно расположился в кресле и что-то читал в телефоне.

Они прошли через вращающиеся стеклянные двери и оказались на той же набережной, где ужинали вчера. Ресторан пока был закрыт; на террасе только начинали расставлять стулья и накрывать столы. Уборщица поливала цветы в горшках из лейки с узким горлышком.

– Пойдем-ка к реке, – позвал Веру Костя. – Я тебя сфотографирую.

Вера, кивнув, направилась к воде, блестевшей под солнцем и похожей на рыбью чешую. Прошла по краю парапета, балансируя руками, и Костя сфотографировал ее на свой телефон. Под руку они зашагали вдоль набережной мимо живых изгородей и цветущих декоративных яблонек.

– Я правильно поняла, что ты с родителями живешь? – поинтересовалась Вера с делано безразличным видом. – Почему?

– Такая семья, – ответил Костя, вздохнув. – Маме важно, чтобы мы все были вместе. Вот сидят они с отцом за столом, ужинают и смотрят на меня. А потом переглянутся и улыбнутся. Не могу я их этого лишить.

– А как же ты устраивался, когда в Москве работал?

– Ну как, очень просто. В пятницу все по барам-ресторанам, а я на электричку и три часа сижу, еду домой. Обязательно с цветами для мамы, с бутылкой вина. Или с тортом. Мама даже следила, чтобы я вещи брал только на неделю, не больше.

– А свобода как же?

– На мою свободу никто не посягает. Могу делать, что хочу, приходить-уходить, приглашать кого угодно. Просто я живу дома. С ними. И все.

– Погоди, но тогда где они сейчас?

Костя рассмеялся.

– На даче. Для дачи делается исключение. Я ее терпеть не могу и от поездок освобожден.