Шрифт:
Закладка:
Парень тоже остановился и, задумчиво всматриваясь в пустоту, тихо произнес:
— Мне кажется… нет, я почти уверен, что старая память ко мне больше не вернется и сейчас… сейчас рождается на свет новый Александр Иванов. И признаюсь, прежний Саша мне нравится все меньше и меньше.
— Бедный! — глаза Кати округлились, губки распахнулись в изумленной букве «О», а голос окрасился трагической интонацией. — А как же… как ты будешь учиться? Ты хоть помнишь школьную программу? — на ее озадаченном личике изобразилось сочувствие.
— В том-то и дело, что я многое помню! — произнес Старик-Саша осторожно, продумывая каждое последующее слово, готовое слететь с его уст. — Я много думал об этом, пока лежал в больнице и понял, что у меня начисто стерлась личная память, связанная с… близкими мне людьми, а вот все остальное сохранилось. Хотя, должен признаться, что появилось много нового!
— И что же это новое? — с подозрением спросила Катя.
— Да мелочи всякие, — махнув небрежно рукой, он кивнул в сторону тротуара, предлагая продолжить их путь. Но Катю такой ответ не устраивал.
— Нет, нет, нет, Саша, я хочу услышать эти мелочи, — настаивала блондиночка, при этом забавно хмуря бровки и толкая парня в плечо маленьким кулачком.
Старик-Саша улыбнулся, а по телу, волнующей негой, растеклись приятные волны ностальгии по давно забытому прошлому. Как же давно, в его той жизни, его охватывал точно такой же трепет, уж сложно вспомнить. Ну разве мог он, зрелый мужчина, в очень серьезных годах, имея за спиной огромный стаж семейной жизни, представить вот такое. Он опять мальчишка. Идёт по улице с наивной шестнадцатилетней девчушкой, которая абсолютно уверена, что общается с ровесником, причем парнем, с которым их там что-то связывало.
«Кстати, надо непременно узнать, что именно. Мда-а, а как вести-то себя с ней? Как долго я смогу вот так, подыгрывать детским, порой глуповатым шуточкам. Обсуждать школу и давно забытые предметы. Нести влюбленный лепет. Я ведь далеко не актер и даже в самодеятельности школьной ни разу не участвовал…»
— Саш, а Саш, — снова прилетел кулачок в плечо, возвращая парня в реальность. — Так ты расскажешь мне эти мелочи или вот так и будешь молчать?! — для достоверности, что обижена, она вновь надула пухлые губки.
— Тебе правда интересно? — пожал он плечами.
— Ну конечно. Не каждый день такое случается с твоими друзьями. Чтобы память отшибло и потом все заново. Это же интересно.
— Хм… Ну ладно. Например, я оказывается очень люблю борщ, а тот Саша его не любил. Или еще. Я поблагодарил маму за обед, а старый Саша этого не делал. А когда я помыл свою посуду, после обеда, мои предки вообще чуть не попадали со стульев. То есть у меня, вместо старых, появились какие-то новые привычки.
— Знаешь, Саша, — робко произнесла, снова краснея, Катя, — а мне нравится новый Саша.
— Спасибо, — он улыбнулся.
— Знаешь! — вдруг загорелась девушка, разворачиваясь на ходу на сто восемьдесят градусов и продолжая движение спиной вперед. — А если это реинкарнация?!
«Ничего себе, девчонка, а какие словечки знает! Интересно, а мой предшественник владел подобной терминологией? Сейчас спалюсь на ровном месте!» — подумал Старик-Саша, но вслух уверенно проищнес: — Это вряд ли.
— Почему?
— Потому что реинкарнация в буддизме — это переселение души, с полностью очищенной памятью в тело младенца для прохождения нового круга жизни и достижения определённого уровня своего развития. А у меня, во- первых, сохранились воспоминания, а во- вторых, я уже взрослый… почти.
— Саша, это точно частичная реинкарнация! — уже уверенно заявила его подружка, вновь останавливаясь.
— Почему же?
— Ты ничего не знал о реинкарнации и никогда этим не интересовался! Когда я… — она запнулась. — Когда мы дружили, я пыталась тебя просветить. Тогда ты только смеялся надо мной, что я верю во всякие сказки и говорю глупости! А сейчас говоришь такие вещи, о которых даже я не знала, хотя мне это всегда было интересно!
— Ты только никому не говори об этом, а то меня точно упекут куда-нибудь для опытов, — наигранно смеясь и корча невинную гримасу, попросил её спутник.
— Будешь вести себя хорошо, не скажу, — лукаво улыбнулась она в ответ.
«Ах ты кокетка. Еще и шантажировать меня вздумала. Не-ет, красавица, при всей моей симпатии к тебе, этот номер у тебя не прокатит. Не таких по жизни видали. Ну да ладно, оставим это. Надо же выяснить, что этих двух голубков связывало. Надеюсь, просто дружба.»
— Так что было во мне хорошего, и как я тебя обидел? — вернулся он к волнующему его вопросу.
Глава 5. Старые грехи нового тела
Катя замолчала, вспоминая неприятные для себя события прошлого. Наконец, она вздохнула и произнесла:
— Начнем действительно с хорошего. Тот прошлый Саша, был общительным, много шутил, и очень много знал. Иными словами — умный и обаятельный. Всем девочкам это нравилось.
— Обаятельный? — Саша скривил лицо в изумленной гримасе и, опустив голову, окинул себя критическим взглядом сверху-вниз. — Но ведь я внешне похож на дрыща!
— На кого? — девушка непонимающе взглянула на собеседника.
— На конченого ботана!
— Ты никогда не интересовался растениями! — возразила Катя.
«Что я несу? Они и слов еще таких не знают! Подобные словечки появились в лексиконе молодежи значительно позже», — подумал Старик-Саша, а вслух пояснил: — Ну-у… слабый, неспортивный, нескладный, неуклюжий! Так как-то.
— Так и говори — доходяга! — щегольнула владением жаргона девушка, при этом мило улыбаясь. — А то напридумывал каких-то непонятных слов! Знаешь, поначалу тебя, пожалуй, так и воспринимаешь.
— Как?
— Несерьезно что ли. А как начинаешь с тобой общаться, осознаешь, что попадаешь в плен твоего голоса, омут глаз, ну в общем привыкаешь к тебе. Так вот потом и не замечаешь этих недостатков.
— Понятно, — Саша вновь не удержался от лукавой усмешки. — А как я тебя обидел? Почему мы расстались?
