И дело вовсе не в том, что именно в этом месяце его день рождения. Напротив. Он не любил этот праздник никогда. В детстве, накануне праздника, всякий раз мечтая о том, что свершится чудо и родители подарят ему заветную подзорную трубу или телескоп, с новым днем наступало разочарование. Прекрасно понимал, что родители не могут осуществить его мечту, он всё равно каждый год ждал. И зачем он сейчас об этом вспомнил?

Так вот сентябрь. В школьные годы — это начало учебного процесса, а значит получение новых, неведанных ранее знаний. Конечно, послевоенное время наложило свой отпечаток: нехватка учителей, обучающих пособий, плохо оборудованные классы не оснащенные даже минимумом. Но это не отбивало желания учиться. Наоборот. Его тянуло к знаниям, он впитывал всю новую информацию, словно губка.

Потом открытие собственного бизнеса. И снова сентябрь. Началась новая, насыщенная эмоциями и, предвкушением безбедного будущего, жизнь. И надежды оправдались и мечты сбылись. Реальность превзошла масштабами ожидания. Да.

Ну а потом… потом Анна. Именно в сентябре, в день его рождения, они познакомились и ровно год общались. Ровно год он летал на крыльях нового и давно забытого чувства. Ровно год, до того рокового дня, когда они все-таки решились встретиться…

От болезненных воспоминаний он ощутил легкое покалывание в раскрасневшихся щеках. Забыл ли он о ней? Да нет конечно. Со временем, прошло необъяснимое чувство вины: на тот момент казалось, что если бы не их запретная тяга друг к другу, не желание увидеться… она бы осталась жива. Но все случилось так, как случилось. Ничто не вечно. Вот и его бренное тело унес промозглый сентябрь, словно сорванный осенний лист мирно покоящийся под уныло оголенной кроной могучего клена.

Впрочем, неделю назад, очнувшись в теле шестнадцатилетнего пацана, он вдруг понял, что это тот самый должок судьбы, что он терпеливо ожидал много лет подряд. Только вместо промозглого сентября две тысячи сорок четвертого года — на дворе июль тысяча девятьсот шестьдесят седьмого. И он опять молод и даже хорош собой. Скажем так, скоро будет хорош.

Возвращаясь в реальность и осматриваясь по сторонам, первым делом он решил опробовать спортивную площадку. Еще лежа в больнице, он рассмотрел критическим взглядом свое новое тело и увиденное его ни сколько не обрадовало: выглядел он худым, неспортивным и даже неуклюжим. Проведенные им предварительные тесты, выявили его полное физическое ничтожество. Несмотря на молодость и худобу, его гибкость была отвратительной. Наклонившись вперед на прямых ногах, он даже не смог коснуться кончиками пальцев пола. Дыхалка — тоже ни к черту. Поднявшись на пятый этаж больничного корпуса, он сразу почувствовал одышку.

Как человек, получивший отличное медицинское образование, он прекрасно знал, что для поддержания тела в хорошем рабочем состоянии, необходимы три вещи.

Первое, — хорошая подвижность в суставах. Второе, — тренировка сердечно-сосудистой системы. И третье, — хорошо развитые мышцы и крепкие кости.

Подвижность суставов он планировал развить с помощью суставной гимнастики, она же растяжка, она же стретчинг. Конечно же, в качестве альтернативного варианта, имелась йога, которая и к середине двадцать первого века не утеряла свою актуальность. Но вот по каким-то своим, притаившимся в глубинах головного мозга, принципам, он не хотел заниматься йогой, хотя и признавал пользу ее физических упражнений. В прочем, справедливости ради, надо сказать, что дело вовсе не в самом учении. Ему не нравился тот образ жизни и философия, которая проповедовалась адептам. Поэтому только стретчинг.

Сердечно-сосудистую систему он планировал укреплять медленными циклическими упражнениями. В его прежней жизни, он это делал на своем гребном эллиптическом тренажере и беговой дорожке, которые имелись в его домашнем спортзале. Но в этих… новых условиях, об этом не стоило и мечтать. О них, в то время, еще никто и не знал.

Пришлось снова вспомнить о том, что в своем первом детстве, Старик начал бегать по утрам, примерно с тринадцати лет. А потом, прочитав про силача Александра Засса, занялся и силовыми упражнениями, где в качестве отягощения использовал утюг и маленькую, но достаточно тяжелую, швейную машинку. С возрастом, он понял, что бег разбивает суставы ног и перешел, сначала на простую ходьбу, а потом на скандинавскую, с палками. Но палок для такой ходьбы в СССР, да и во всем мире, еще не было. Поэтому, начать он решил с бега трусцой.

И наконец, мышцы он решил накачать с помощью гантелей, гирь и упражнений с собственным весом. Но сначала, нужно было проверить, на что это новое тело способно. Никаких иллюзий он не испытывал, но провести проверочные тесты было необходимо. Поэтому, он сразу направился на спортивную площадку. Там стоял стандартный самодельный турник, состоящий из столбов, врытых в землю и перекладин из водопроводных труб. Перекладин было три, расположенных на разной высоте от поверхности земли.

Подойдя к тому, что в центре, он взялся за перекладину средним прямым хватом, подогнул ноги и повис. После чего, сделал попытку подтянуться. Несмотря на то, что он извивался, словно червяк на крючке рыболова, подтянуться ему ни разу не удалось. Более того, даже просто висеть ему было тяжело. Его хват ладонями оказался очень слабым.

«Нужно купить еще и кистевой экспандер», — подумал он, спрыгивая на землю.

После неудачи на турнике, он направился к таким же самодельным брусьям. Там, запрыгнув на них, он медленно опустился до угла в локтях девяносто градусов, и попытался выпрямить руки. Снова началось извивание всем телом, дрыганье ногами, но оказавшееся столь же бесполезным, как и при подтягивании.

Сзади раздался тихий ехидный смешок. Весь красный от напряжения Старик-Саша спрыгнул с брусьев на землю и повернулся к шутнику. На него с улыбкой смотрела… Катя Бессонова.

— Здравствуй, Катя! — поприветствовал он одноклассницу.

— Привет, Иванов! — ответила девушка, — Решил атлетом стать? Чего-то раньше в таком стремлении к спорту, ты не был замечен. На физкультуре постоянно казёнишь.

«Казёнишь? Казёнить — это означает отлынивать, халтурить, валять дурака. Как же давно я не слышал этого слова!» — подумал Лжеиванов, и ответил вслух: — А я, как башкой об столб бетонный стукнулся, так сразу и поумнел. Всю дурь выбило!

— Говорят, ты память полностью потерял? — также ехидно спросила Катя.

— Точно! — подтвердил травмированный.

— Вот и врешь! — торжествующе произнесла юная следователь.

— Почему вру? — удивился допрашиваемый, не уступая девушке в ехидстве.

— Ты всегда врешь! Если ты все забыл,