— Танцует? Где?

— В каком-то доме на Пушкинской.

— Почему же ты ее бросила?

— Я ее бросила? — рассердилась Катя. — Это она меня бросила! У нее такой кавалер, что ей не до меня…

Сашино лицо медленно заливал румянец.

— Кавалер? — передохнув, спросил он. — Какой кавалер?

— Петушков.

— Ты шутишь… — растерянно улыбнулся Саша. — Этого не может быть! Ведь он…

— Что он? Глуповат? Зато одет по-модному…

— Тише! — остановил ее движением руки Саша. — Идут! На улице звучали чьи-то голоса, потом раздался девичий смех, и они ясно услышали, как Петушков сказал:

— Пардон, прошу в калитку.

Несколько фигур мелькнуло на дорожке. Дробно стуча каблучками, на веранду вбежала Лиза.

— Ах, ты уже здесь! — возмущенно зашептала она Кате, не замечая Саши. — Ну, знаешь, этого я от тебя не ожидала! Почему ты ушла с бала?

Саша с гулко забившимся сердцем смотрел на Лизу. Как она была красива в своем новом «взрослом» платье! Он не сводил с нее полных восхищения глаз, но где-то в глубине души ему вдруг стало очень жаль, что исчезла та, былая Лиза, в простом ученическом платье, в котором он привык ее видеть каждый день. И в нем вдруг поднялось возмущение против этого яркого Платья с какими-то сложными оборками, словно эти оборки стали преградой между ним и его давнишней приятельницей.

Он перевел глаза на Катю и только теперь заметил, что на ней было почти такое же платье, как и на сестре. Но странно — Катя была прежней Катей, а в Лизе появилось что-то новое и чужое. Значит, перемена произошла не из-за платья? Но тогда из-за чего же?

Что случилось с Лизой? Те же светлые вьющиеся локоны на висках, те же синие глаза, тот же румянец на щеках и так же, как и раньше, чуть подрагивает остренький капризный подбородок… И все-таки она другая!

— Катя, ну почему ты ушла? — раздраженным шепотом переспросила Лиза.

— Нечего мне было там делать… — пожала плечами Катя.

— Тебе просто было завидно, что тебя никто не приглашает танцевать!

— Вот еще!

— Завидно, завидно! Чудный бал! Так весело было! Все были такие вежливые со мной! Никогда еще взрослые так не разговаривали со мной… А тебе завидно!

— Просто мне надоело смотреть, как Петушков дрыгает ногами!

— Это не умно! Он танцует, а не дрыгает.

— Нет, дрыгает!

— Умоляю тебя, говори тише, — зашипела Лиза, скосив глаза на крыльцо, к которому в эту минуту подходили две неестественно яркие девицы, сопровождаемые Петушковым.

— Он дрыгает, даже когда по улице ходит! — нарочито громко сказала Катя.

— Да тише ты! — вскрикнула Лиза и, увидев, наконец, Сашу Рыбина, небрежно прибавила: — Ах, ты тоже, оказывается, здесь? — Она тут же повернула лицо к крыльцу, не дождавшись, что он ей ответит, и заулыбалась. — Заходите, пожалуйста…

Девицам было лет по семнадцати, хотя из-за густо накрашенных ресниц и губ на первый взгляд они выглядели старше. Саша Рыбин про себя отметил, что они были бы довольно миловидны, если бы не их парикмахерская красивость. И та и другая носили на голове высокие пучки волос необычного голубоватого цвета. Обе до удивления походили друг на друга.

— Познакомьтесь, пожалуйста, — сказала Лиза. — Это мой соученик Саша Рыбин…

— Очень приятно, — сверкнув зрачками, пропела одна из девиц, складывая губы сердечком. — Клара…

— Очень приятно, — пропела другая, складывая губы колечком. — Мирандолина…

Саше вдруг стало весело и захотелось сделать что-нибудь озорное. Он сложил губы колечком и в тон девицам пропел:

— Саша Рыбин… Весьма озадачен…

— Не дури, Сашка, — нахмурилась Лиза.

— Чем вы озадачены, сэр! — чуть запальчиво спросил Петушков, почувствовав иронию в голосе Саши.

— Цветом волос ваших дам, — усмехнулся Саша. — Интересно, с какой они планеты? Насколько мне известно, на планете Земля такие волосы не растут!

Мирандолина снисходительно улыбнулась:

— Мы с планеты Сириус.

— Разве? — серьезно спросил Саша. — Мне казалось, что такие волосы растут на планете Глупиус!

Катя фыркнула.

— Саша, перестань? — сердито проговорила Лиза.

— Потрясно! — сказала Клара. — Этот мальчик уверен, что он юморист!

Лиза прошла мимо Саши и больно ущипнула его. Однако она улыбалась, и ее улыбка показалась Саше такой же неестественной и манерной, как и улыбки девиц с голубоватыми волосами.

— Садитесь, пожалуйста, — говорила она, расставляя вокруг стола стулья, и голос ее тоже был неестественным и манерным. — Сейчас будем пить чай. Бабушка, чаю!

— Бабушка, чаю! — негромко повторил Петушков и постучал ладонью о ладонь.

Девицы рассмеялись.

— Лиза, — сказал Саша, — тобой, между прочим, сегодня интересовалась старшая вожатая.

— Зачем?

— Ты же староста драмкружка! Впрочем, общественная работа тебя больше не интересует, кажется.

Клара иронически покосилась на Сашу:

— Общественная работа! Общественный долг! Какие слова! Мальчик хочет прочитать нам лекцию по политграмоте. Не надо, молодой человек! Мы уже подкованы.

На пороге показалась бабушка.

— А я вздремнула чуток, — говорила она, позевывая.

— Это мои гости, бабуся, — заворковала Лиза, — познакомься, пожалуйста.

Мирандолина сложила губы колечком.

— Очень приятно… Мирандолина.

Бабушка смотрела на ее волосы во все глаза.

— Как, милая? Как?

— Мирандолина.

— Скажи на милость! Не имя, а музыкальный инструмент. Она перевела глаза на голубую прическу Клары. — А тебя как же зовут? Гитара или балалайка?

Клара сложила губы колечком.

— Очень приятно. Клара. Вы любите музыку?

— Как тебе сказать, милая… Балалаек не терплю!

Почувствовав, что в бабушке закипает раздражение, Лиза поспешно обняла ее.

— Бабушка очень любит народные донские песни… Правда, бабулечка? Она с утра до вечера поет: «По Дону гуляет казак молодой».

Петушков переглянулся с девицами и громко проговорил:

— Поэзия?

— Потрясно! — сказала Клара.

— А все-таки вы мне скажите, как вас по-настоящему-то звать? — допытывалась бабушка. — Как в метриках записано?

— Вообще меня зовут Мария, — сказала Мирандолина.

— А как Клара по-русски будет?

— Клава…

Петушков прищелкнул пальцами.

— Мирандолина и Клара — стильные имена, бабуся. А-ля франсе!

— Мария лен тре, Иван телят пасэ, — быстро проговорил Саша.

— Вы говорите по-французски?

— Потрясно! — сказал Саша.

Катя не выдержала и, закрыв лицо руками, затряслась от смеха.

— Он продолжает юморить, — пожала плечами Клара. Бабушка спросила:

— А зачем же вы, голубки, заместо своих-то имен взяли себе такие?…

— Бабушка, ну какое тебе дело? — возмутилась Лиза. — Каждый человек имеет право называться, как хочет.

— Оно понятно… Каждый по-своему с ума сходит… Ну, а чем же вы, голубки, занимаетесь? Учитесь или работаете?

— Это что, допрос? — обиженно спросила Мирандолина, приподнимая тонко нарисованные брови.

— Бабушка! — нетерпеливо вскрикнула Лиза. — Я же просила — дай нам чаю.

— Погодь, погодь, Лизонька… Ну так как же? Учитесь или работаете?

— Я, например, собираюсь быть киноактрисой, — сказала Мирандолина.

— Слава и деньги! — добавил Петушков.