Шрифт:
Закладка:
Где-то наверху грохнула створка окна, и Лера невольно вздрогнула. В лодыжку ей ткнулся мокрый, холодный нос бультерьера, и Лера замерла. Пришло в голову, что скоро она об этом узнает. И совершенно точно. Ведь как сказал Завьялов: у Тани в тот вечер было пятеро приглашенных. Пятеро! И двоих уже ограбили. Если это не случайность и ищут действительно пропавшую коробку, то на очереди еще трое. Женька, Света и Наташа. Никто же не знает, что «Птичье молоко» унесла именно она.
Лера твердо решила: она молчит только в том случае, если цепочка грабежей оборвется на Гришке. Если же нет, придется каяться.
– Представляю, что скажет Генка!
Глава 10
Третье ограбление
Генке с Лерой повезло и в это утро: собак опять на себя взял Сергей Анатольевич. Так что ребята сладко спали в своих комнатах. Это была их последняя спокойная ночь. Дальше события начали разворачиваться настолько стремительно…
Лето подходило к концу, а на только что купленной даче работ оставалось предостаточно. И по словам нового главы семьи, из разряда срочных. Поэтому родители уехали туда еще до восьми часов.
В результате на кухне, пользуясь нежданной свободой, вольготно расположился весь Леркин зверинец. Она даже попугая принесла сюда же.
Завтрак получился своеобразным: жевать успевала толком одна Лера. Генку же дружно атаковали псы. Причем оба смотрели так жалобно, что у него просто не хватало духа проносить пиццу мимо их жадных пастей.
– Ну и взгляды, – угрюмо бормотал Генка, расставаясь с очередным куском. – Профессиональные нищие позавидуют!
Пасть Ральфа на секунду захлопнулась, а обнесенный бультерьер обиженно заскулил и распахнул свою еще шире. Из его правого глаза побежала одинокая слезинка.
Генка, пытавшийся съесть хоть что-нибудь, подавился пиццей. Откашлялся и ожесточенно заявил:
– Все! С завтрашнего дня завтракаю только с Сергеем!
Попугай, свободно расхаживающий по столу, добродушно прокомментировал:
– Пррравильно…
Лера искренне возмутилась:
– Ну, ты и жадина!
И тут прозвенел звонок.
* * *
Генка с Лерой встревоженно переглянулись. И одновременно выскочили из-за стола. Почему-то оба вспомнили вчерашний визит Гришки Завьялова.
Входную дверь они бросились открывать всей командой, едва не сбивая друг друга с ног. В относительной безопасности был лишь попугай: он возбужденно топтался на плече у хозяйки. Остальные неслись как на пожар, плечом к плечу.
Впрочем, в прихожей ситуация изменилась. Неуклюжий бультерьер неосторожно сунулся под ноги Лере и… несчастный Ванька оказался внизу приличной пирамиды!
Надрывался звонок. Визжал придавленный далеко не худенькой Лерой буль. Барахтающуюся на полу девочку энергично вылизывал довольный суматохой черный терьер. А откуда-то снизу выкарабкивался сильно помятый попугай и, забыв два года жесткой дрессуры, вопил ТАКОЕ…
Генка разозлился страшно. Обещание отчима свернуть наглой птице шею уже не казалось слишком садистским. Да за подобный лексикон…
Еще и Лерка тут крутится!
Генка бросил злой взгляд на кучу-малу и очень коротко и выразительно сообщил домочадцам все, что он о них думает. А затем принялся за дело.
Для начала Генка, поднатужившись, отшвырнул в сторону радостно суетящегося вокруг хозяйки черного терьера. Потом за задние лапы извлек из-под Лерки полузадавленного, визжащего как поросенок Клопика. Одним движением поставил на ноги отдувающуюся, ослепленную свисающими на глаза кудряшками сестрицу. И наконец добрался до матершинника.
Схватив птицу за лапы, взбешенный Генка как следует встряхнул ее и прорычал:
– Ты, грязное животное! Еще словечко и…
Бедный попугай попытался вырваться, но тринадцатилетний Генка держал крепко. Тогда Ванька выкатил глазки, захлопал крыльями и протестующе проорал:
– Птичка я! Хорррошая!
Генка затряс попугая энергичнее. Ванька проскрипел повтор. Генка позеленел и прошипел:
– Шею сверну!
И весьма ощутимо сдавил пальцами птичью шею.
Полузадушенный попугай заперхал. Леркины глаза мгновенно наполнились слезами. Испуганные псы дружно попятились. В воздухе явственно запахло смертоубийством. На по-прежнему надрывающийся звонок никто не обращал внимания.
– Ну?! – зло рявкнул Генка и чуть ослабил хватку.
Ванькин круглый глаз очистился от пленки и тускло замерцал.
– Молчишь?!
– Как рррыба… – невнятно прохрипел попугай и тяжелой, безвольной тушкой обвис в Генкиной руке.
– То-то же!
Торжествующий Генка швырнул несчастного на руки обомлевшей Лере и направился к входной двери. За его спиной в почтительном молчании застыли домочадцы. Истекали последние секунды относительно спокойной жизни.
* * *
Лера почти угадала. На пороге действительно был Гришка Завьялов. Но не один. Вместе с ним на лестничной площадке топтался и Женька Титов. Причем Женька был предельно мрачен, а Завьялов нехорошо оживлен. А зная обоих…
– Что?! – выдохнул сразу же почуявший неладное Генка.
– Грабеж! – торжественно объявил Гришка.
И вытянул шею, пытаясь рассмотреть в темноте прихожей восхитительную Генкину сестрицу.
– Кого? – телеграфным стилем продолжил опрос Генка.
– Вот!
Гришка сильным толчком выставил вперед хмурого одноклассника и быстрой скороговоркой пояснил:
– Вчера вечером. Они всем семейством – к бабке на день рождения, вернулись, а дома…
Гришка поднял палец:
– И учтите, картина та же, что и у нас! Один к одному. Полнейший разгром. Все раскурочено чуть ли не на запчасти. Хорошо, никого дома не было. А то мало ли…
– Заходите! – вздохнул Генка и отошел в сторону, пропуская гостей.
Глава 11
Лера кается
После недолгих раздумий Гена повел одноклассников в Леркину комнату: там уже поставили новый мягкий уголок и пару кресел. В других же пока не на чем было сидеть. Устроив гостей, Гена уселся на палас и бросил:
– Что будем делать?
Гришка оживленно воскликнул:
– Жека в курсе! Я ему уже все выложил!
Лера шумно вздохнула и пересела с кресла на подоконник. Подальше от всех. Генка посмотрел на хмурого Титова:
– Твое мнение?
Тот пожал плечами:
– Я знаю? Дурдом какой-то. Ладно бы что серьезное, а то коробка «Птичьего молока»! Да кому она нужна?! Даже с письмом!
– ЕСЛИ с письмом! – многозначительно поправил его Гришка.
– Что ты этим хочешь сказать? – недоверчиво покосился на него Гена.
– Ха! – выдохнул Гришка.
Сделал многозначительную паузу, но Лера по-прежнему смотрела в окно и не обращала на него ни малейшего внимания. Завьялов разочарованно вздохнул и без прежнего энтузиазма продолжил:
– Ты знаешь, кто у Таньки отец?
– Ну?
– Ювелир!
– Что ты несешь?! – возмутился Гена. – У него магазин – это да, но при чем же здесь ювелир?
– При том, – твердо отрезал Гришка.
Немного помолчал и сказал:
– Мне мать рассказывала!
