Шрифт:
Закладка:
Я вышла из его кабинета и вздохнула с облегчением.
Ну вот, я все правильно сделала. Никакого интерната, никакого увольнения, я все еще не провалила свою миссию. Во всяком случае, выгадала себе немного времени на поиски.
Да-да, именно так.
Такова и была моя задача – любой ценой остаться в поместье. Именно это единственная причина, по которой я сделала все, чтобы не позволить отправить девчонку в интернат. И никакие чашки тут ни при чем!
Если дом покинет она, то и у меня не будет ни малейшего повода здесь остаться. Точка.
Когда я вошла в комнату Элис, девочка доставала из гардеробной платья и складывала их неаккуратной стопкой. Ее глаза были красными от слез.
– Что вы делаете? – поинтересовалась я строго.
– Собираю вещи, – вздохнула она. – Как вы думаете, мне позволят взять с собой любимые платья и игрушки? Хотя бы несколько…
– Взять куда? – я изобразила непонимание.
– В интернат, – она прикусила губу. Похоже, изо всех сил старалась не разреветься. – Вы ведь пришли попрощаться?
В этом месте ее старания с треском провалились. Слезы хлынули потоком. А вслед за ними и слова.
– Я ведь не нарочно, правда! Я ведь не хотела, чтобы вы умерли… Я просто хотела, чтобы вы ушли. А это… Оно само. Оно всегда само… А отец мне не верит! Никогда не верит! Он вечно говорит, что я нарочно. А я вовсе даже не нарочно.
Она всхлипывала, проглатывала слова, запиналась.
– Правда-правда не нарочно? – спросила я. – Даже тогда в библиотеке с сыром? Не нарочно?
Она тяжело вздохнула и подняла на меня свои огромные синющие глаза. И тут же отвела взгляд.
– Ну почти всегда не нарочно… – добавила тихо.
Понятно-понятно.
Значит, лорд Линдехолл прав, и верблюжий плевок все-таки был спланированной акцией.
Однако разозлиться на девчонку прямо сейчас отчего-то не получалось. Наоборот, меня душил смех. Сдерживать его было так же трудно, как бедной Элис – горькие слезы. И я рассмеялась. Расхохоталась громко и искренне – как со мной давно не случалось. Казалось, с этим смехом меня покидает все безумное напряжение этого дня.
Девочка косилась на меня испуганно: уж не сошла ли нянька с ума после всех передряг. Пришлось остановить безудержное веселье.
Успокоившись, я сказала ей совершенно серьезно:
– Элис, я тебе верю. Даже не сомневайся.
А потом зачем-то погладила ее по голове. Странный жест, сама от себя не ожидала. С чего мне вообще это в голову пришло? Девчонка отреагировала тут же: вцепилась в меня, обхватила руками, прижалась крепко-крепко. И теперь уже мне ничего не оставалось, как продолжать гладить ее по мягким кудряшкам.
– Так вы меня простили? – спросила она тихо. – И не будете на меня злиться, когда я буду в интернате? Я никого не хочу убивать, правда-правда!
Черт побери! Неужели она до сих пор думает, что ее туда отправят?
– Милая, никакого интерната не будет.
– Как не будет?– Она наконец отцепилась от меня, сделала шаг назад и уставилась недоверчиво. – Теперь этого не избежать, я ведь опасна для общества.
Тон этого высказывания был слишком уж взрослым. Она явно повторяла чьи-то чужие слова, и я даже догадывалась, чьи. И мне очень, очень захотелось хорошенечко стукнуть чертова лорда.
Впрочем, об этом можно было только мечтать. А вот прояснить ситуацию следовало немедленно.
– Я сказала твоему отцу, что оступилась случайно. На этот раз вопрос с интернатом решен, ты остаешься.
– Но… почему? Почему вы так сказали?
Теперь девчонка смотрела на меня с таким искренним изумлением, что мне стало неловко.
«Потому что, милочка, мне все еще надо ограбить твоего отца. А это значит, что мы обе – и ты, и я, должны остаться в этом замке», – подумала я про себя. И почему-то от этой мысли мне стало тошно.
– Потому что интернат не лучшее место для девочки, – ответила я вслух.
И это тоже было правдой – кому как не мне знать.
– Мисс Агата! Вы самый лучший человек на свете!
Она снова бросилась меня обнимать. А мне хотелось провалиться сквозь землю. Прямо сейчас, в эту же минуту. Ее восторг и благодарность сделались совершенно невыносимыми. И не придумав ничего лучшего, я строго сказала:
– Элис, сейчас тебе следует умыться и пойти пообедать. И учти, я буду смотреть, правильно ли ты пользуешься столовыми приборами и ведешь ли себя, как истинная леди! А позже мы отправимся в библиотеку и почитаем.
Вообще-то уметь хорошо и правдоподобно лгать – это всего лишь очевидная и необходимая часть моей профессии. Как для повара умение разводить огонь. И вот впервые собственная ложь была мне отвратительна.
К счастью, девочка тут же отлипла от меня.
– Конечно, мисс Агата! Я сейчас же, мисс Агата! Пойду и хорошенечко умоюсь!
– Правильно, – сдавленным голосом проговорила я. – Настоящая леди ни при каких обстоятельствах не должна выглядеть зареванной…
Глава 8
Обедали мы с Элис вдвоем: мистер Линдекхолл оказался слишком занят, чтобы составить нам компанию. Но, пожалуй, это было и к лучшему. Моя подопечная еще не совсем отошла после недавних событий, и сейчас изо всех сил старалась казаться очень-очень хорошей девочкой. Под ледяным взглядом хозяина поместья это давалось бы ей намного сложнее.
С четверть часа я молча наблюдала, как она старательно кромсала свою отбивную. Выходило у нее не слишком-то хорошо, и от этого она расстраивалась, словно переживала, что из-за неровных кусочков ее тут же отправят в интернат. В конце концов она решительно отодвинула от себя тарелку, почти не притронувшись к ее содержимому. И это было совсем не дело.
– Я бы на твоем месте не стала отказываться от еды, – сказала я на этот раз чистую правду. Мой жизненный опыт подсказывал, что лучше съесть сегодня все, что находится в свободном доступе. Потому что завтра этого доступа может и не быть. – Открою тебе секрет: его можно нацепить на вилку и откусывать зубами. Так даже вкуснее.
– Но мисс Стоун говорила, что леди, которая не умеет хорошо управляться с ножом и вилкой, непременно попадет в ад, – жалобно вздохнула девочка.
– Кто такая эта мисс Стоун? – спросила я, с трудом справляясь с негодованием. – Полагаю, одна из величайших грешниц, которой чудом удалось сбежать со сковородки, где она поджаривалась рядом с леди-неумехами? В любом ином случае я не слишком стала бы доверять ее словам.
– Нет, конечно, – рассмеялась Элис и тут же виновато оглянулась: не заметил ли кто ее не слишком
