– Возьми Пита.

– Пита нельзя. Ты забыл, что у птеранодонов и птеродактилей вражда и кровная месть? Его заклюют.

– Возьми Эдмона.

– Этого нытика? Ни за что. Больных веселить надо, а не говорить им, что они завтра умрут в мучениях вместе с врачом и всей системой здравоохранения.

– А больше некого. Анзу ушёл на приём, у меня и у Валеры операция вторым туром, аппендицит у пахицефалозавра. Ах да! Возьми ординатора.

– Да толку с него, как с тараканьего чиха. Разве что сумку понести. И он только что вернулся, устал.

– Анзу тоже только что вернулся и уже ведёт педиатрический приём. Пусть юноша привыкает к врачебной жизни. Бэк! Идёшь на вызова с Тротом. Сходи возьми у Заура походные аптечки номер один, два и, возможно, пять на всякий случай. Ник уже еле языком ворочал, когда докладывал о вызовах, так что непонятно, что там случилось и почему столько вызовов из одного селения птеранодонов. Может, эпидемия? Или что-то обрушилось и их придавило?

– Птеранодонов сглазили, – серьёзно сказал Трот. – А мне в институте по оперативному снятию порчи поставили тройку. Не справлюсь.

Глава 8. Аптека со змеёй

Тот же день

Бэк не хотел идти на вызова, и дело даже не в бессонной ночи. Он планировал потихоньку залезть в яму и посмотреть, что там такое. А то вот-вот нагрянут археологи, и тогда уже в раскоп не проникнуть. Закон гласит чётко: нельзя трогать ничего в археологической зоне при раскопках. А пока археологи не приехали, это не раскопки, а просто яма. И трогать Бэк не будет, он только посмотрит. В законе нигде не сказано, что нельзя глазами смотреть. Когда Бэк огораживал колышками яму, он приметил в стене отверстие хода. Да не дырку, а что-то вроде арки. Вот туда и надо забраться. Он же не будет отколупывать кусочки древних шедевров, он только взглянет. Никакого вреда для исторической науки.

Но днём вокруг ямы ходили медики и пациенты, и Бэка сразу бы заметили. Лучше рано утром. Или вечером. Они же вернутся до вечера?

Аптечный склад выглядел просто здорово, на взгляд Бэка. К мощной, облицованной камнем арке, закрытой деревянной дверью, вели вниз ступеньки, выложенные плоскими камнями-сланцами. Крыша склада слегка возвышалась над поверхностью, строение уходило под землю, как норы тесцелозавров. Заур у входа сортировал пучки трав, раскладывая их на гранитной плите. По сравнению с его мощной фигурой травы выглядели странно маленькими.

– Господин аптекарь, мне нужны аптечки номер один, два и пять, – сказал Бэк.

– А что Трот не пришёл? – спросил Заур, отвлекаясь от своих травок. – Зазнался, гоняет мальца по поручениям.

– Потому что это я иду на вызова к птеранодонам, вот и зашёл за аптечками, – объяснил Бэк. – Трот тоже идёт. А можно зайти в дверь аптеки?

– Ах, ты идёшь на вызова, ну-ну… К птеранодонам. На побережье, да ещё с Тротом, ну-ну… Послушай меня, малыш, не ходи с Тротом. Никуда не ходи, а особенно на побережье. Плохие там места.

У Бэка аж глаза загорелись.

– Плохие? А почему? Опасные? Я очень храбрый. Там тираннозавры?

– Плохие, да, плохие, опасные. Троту не верь. Откажись, останься здесь, выспись, поешь как следует.

– А можно заглянуть в вашу аптеку? – опять попросил Бэк.

– Нет. Это тебе нельзя, опасно. Могучие тайные силы охраняют мои зелья, а у тебя биополе слабенькое, защиты почти никакой. Сейчас я вынесу тебе требуемые аптечки. Отдай их Троту, а сам оставайся. Если будешь слушаться меня, я покажу тебе своё подземелье. Там не только валерьянка с пустырником, хе-хе…

Сбитый с толку Бэк молчал. Заур посмотрел на дверь аптеки. Только посмотрел, руками не трогал. Дверь медленно отворилась. Оттуда выскользнула толстая змея, встала по стойке смирно. Не вся, конечно, встала, только передняя её часть, остальное кольцом легло на траву.

– Всё в порядке, Эсмеральда? Чужие не заходили?

Змея облизнулась.

– Ага, заходили, и ты их съела, – удовлетворённо сказал Заур. – Умница моя девочка. Теперь я пошёл внутрь, а ты присмотри за этим мальчиком. Если попрётся за мной – хватай его! Твоего яда хватит на маленького раптора.

Змея снова облизнулась каким-то механическим движением. Бэк замер. Заур вошёл в подземелье, что-то бормоча. «Заклинания», – подумал Бэк. Внутри загремело, потом мягко зашуршало. Бэк дёрнулся было к двери. Змея смотрела на него очень спокойно.

– Ладно, не настаиваю, – попятился Бэк.

Заур вышел, неся четыре сумки.

– Я тебе дам ещё тринадцатую аптечку, на крайний случай, хе-хе. Скажи Троту, пусть не открывает, пока не станет совсем худо. Эсмеральда, девочка, красавица моя, отбой.

Змея опустилась на траву и скрылась в аптеке. Дверь закрылась – тоже сама, повинуясь взгляду Заура.

– Это шутка, да? – спросил Бэк, принимая четыре довольно увесистые сумки. – Это вы так новичков разыгрываете? Я сразу догадался.

– Конечно, – добродушно улыбнулся Заур. – Не думаешь же ты, что я взаправду напущу на тебя ядовитую змею? Кстати, такие змеи часто водятся в подземельях. Вот вчерашняя яма, ты ведь её не осматривал? Там наверняка живёт парочка Эсмеральдовых сестричек или тётушек.

– Нет, я не лазил в подземелье, это же нельзя, – осторожно ответил Бэк. – Надо ждать археологов.

– И правильно, и не лезь, – кивнул Заур. – Хороший мальчик, послушный.

Бэк никогда не был послушным мальчиком. «Надо непременно успеть осмотреть яму до археологов, – подумал он. – А про змей наверняка враньё. Зачем-то Зауру нужно, чтобы я не лазил в раскоп».

Газета «Последнее время» от 25 декабря

Рубрика «Краеведение»

Мы продолжаем публикацию народных легенд о достопримечательностях нашей области. Известный краевед З. рассказал нашему корреспонденту легенду о Забытом овраге, расположенном в Доречье неподалёку от больницы № 7.

В народе ходят удивительные слухи об этом вполне обычном геологическом образовании. Якобы в декабре в полнолуние на стенках оврага расцветает редкое растение мандрагора динозавровая. Обычная мандрагора, как всем известно, кричит страшным криком, когда её вырывают, и этот крик может убить вырывающего траву динозавра. Мандрагора в Забытом овраге более покладистая. Она не орёт, а только шёпотом ругается неприличными словами. Из корней этого растения изготавливают амулеты от тираннозавров. Если тираннозавр пытается схватить жертву с таким амулетом, то возникает удивительный эффект. Несчастный хищник тут же чувствует отвращение к жизни, сочиняет прощальное стихотворение и кончает жизнь самоубийством путём загрызания самого себя. Международная конвенция прав динозавров запретила употребление амулетов из мандрагоры как негуманного оружия, нарушающего права тираннозавров. Но кое-где в глубинке этот запрет