— Матильда? — сплюнул я. Напомню, что мне все еще хотелось жрать и пить. — Зачем ты привела меня сюда?

— Кл! — чуть стукнула она по моему плечу. — Клс-с-с.

— А. Ну так понятнее, ага.

Языковой барьер налицо…

Богомолиха действительно пыталась что-то объяснить. Придав этому клокотанию чуть больше важности, я попытался вникнуть. Как и сказал Док, чуждый язык закрепится, и, раз я могу, чтоб его, привыкнуть к кислоте, значит, и неразбериху звуков у насекомых понять для меня возможно. Предпосылки точно есть.

С видом мыслителя я продолжал слушать. И… Меня даже испугало, что я действительно начал понимать. Из простых звуков «кл» начали складываться в уме разные слова. Движения тела… даже запах изменился. По итогу… кхм… получилось что-то вроде: «Этот. Разведчик. Дымка. Приведет стадо. Нужно. Убить. Убрать. Не дать прийти остальным».

Перевод неточный от слова «совсем». Но суть вроде я уловил. Слишком близко к нашему грибному лесу хочет поселиться стая качков-шершней. И раз Матильда так обеспокоена этим фактом, ничего хорошего в этом нет.

— Так почему ты просто не уб… — Меня осенило. — А-а-а, — покачал я пальцем. — Одна не справишься, тебе нужен напарник.

Блеск! Вторая неделя в Недрах открывается нашим противостоянием против другой банды.

А оно мне надо? Я посмотрел прямо на Зеленую. По-нормальному, ну вот по-обывательски, мне бы забить болт на это, спасать только себя. Или помочь Матильде, чтобы закрепить нашу дружбу? Но я… Я никогда не был нормальным. Честно, мне даже хотелось завязать эту драку. О да, ощутить вновь бурлящее чувство внутри!

Не нужен никакой смысл, не нужна цель. Я жив, выживаю. Но как же хочется разбить кому-нибудь лицо! Псих? Не-е-е. Скорее бешенная собака. Закрепляем статус. Пока я здесь, это и моя территория тоже! Усталость и голод как рукой сняло, уступив кровавому желанию.

— Давай, — улыбнулся я. — Отделаем его! — расширился мой рот.

— Сха-а! — хищно прошипела Матильда.

Хе-хе, а мы на одной волне.

Глава 8

Союзники

О чем же я сейчас думал? Что чувствовал? Собственно… неописуемое. Ощущения переполняли, лились из меня фонтаном. Я хотел этой битвы, я желал её — и она отвечала взаимностью. Я и так смотрел на мир через… особую призму. И вид ужасных монстров… Хе, скажем так, эффект «вау» был только в первый день.

Матильда поняла план действий без лишних объяснений. И пока я подкрадывался с фланга, исчезая и появляясь в искаженных отражениях кристаллов, грозная богомолиха не скрываясь вышла на открытое место.

— Кл! Ц-ц-ц, — стукнула она по камню клешнями, привлекая внимание.

— Бз-з! — спокойно развернулся качок. Посмотрел.

Слушая клокотание и… эм… бзиканье… я как будто понимал, что они вступили в диалог. В разуме отчетливо возникали слова.

— «Я не враг», — сказал шершень.

— «Ты на моей территории, говнюк! — дернулись жвала Зеленой. — Ты разведчик, ты приведешь рой».

— «Вынужденная мера! — замахал он рукой-сверлом. — Наша матка в опасности… Мы…»

— «Мне плевать! — новый удар по камню. — Уйди или сдохнешь!»

— Бз-з, — более грозно зажужжал шершень.

Он действительно не желал конфликта, пришел с миром, но наткнулся на двух… монстров.

— Сха-а-а! — сделала первые рывки Зеленая, отвлекая.

Еще секунда. Срывается с места! Насекомые налетают друг на друга. Удар клешней, выпад сверла. Первые брызги крови растворились в тумане.

Взять качка силой не получилось, он просто мощнее. И, подлетев над землей, шершень ударил двумя ногами в грудь Матильде. Богомолиха, отлетев на пару метров назад, тут же поднялась на лапы. Новое шипение, новое столкновение.

Мои клинки покинули локти. Через минуту я очутился точно за спиной разведчика. Спрятался за кристаллом. Нас разделяло расстояние одного быстрого рывка. И, когда Матильда оцарапала чужаку плечо, одновременно получив сверлом в бок…

— Сха! — я побежал!

Время ускорилось и замедлилось. Словно покадровая съемка. Шаг. Дыхание ровное. Шаг. Я всем телом разрываю смог. Шаг.

Шершень, почувствовав опасность, полуобернулся.

Прыжок!

Удар!

Точным попаданием полосую плоть, оставив от лица до торса глубокий порез.

— Бз-з-з! — отшатнулся качок. Желтая кровь потекла на камень. Но подыхать он пока не собирался.

Попробовал взлететь, вновь расправив крылья.

— Кл! — успела Матильда подрезать одно из крылышек и жестко припечатала недолетуна к земле.

— Бз… Бз… — двигались жвала на его лице, изрыгая кровь. Он поднял голову, опираясь на сверло, посмотрел на меня. Грозно выдавливал какие-то звуки.

Я не успел нанести решающий. Качок, переборов натиск со спины, вскочил на ноги. Наотмашь ударил Зеленую, вновь оттеснив её. Сверло крутилось, шершень пылал боем. О да! Даже перед лицом смерти он не боялся, он был готов продолжать. Но вот я… Я злился. Злился на Матильду.

Её движения замедлились, в них чувствовались страх и неуверенность. Да, её успели ранить. И все же.

— Не смей отступать! — зарычал я на полную. — Не смей давать заднюю! — Богомолиха повела головой, поняла мой настрой и, переборов жгучую боль…

— Са-а! — вновь вклинилась в сражение.

Другое дело!

Неравный бой длился больше часа. Неравный не потому, что два на одного, ох, нет. Шершень действительно был сильнее нас, даже с жуткими ранами. Он защищался, контратаковал.

Сверло рассекает воздух. Уклоняюсь! Бью в ответ кулаком его в челюсть — еще, еще раз!

Одно из жвал отвалилось, мои костяшки закровоточили. Матильда вцепилась в руку врага, вытягивая её.

— Сха! — нанес я режущий сверху вниз, отсекая конечность.

Прокручиваюсь вокруг себя. Еще выпад! Клинок из локтя наполовину входит в шею шершня.

— Бх… — захлебнулся кровью жучара.

Не отрываясь, я смотрел в его черные глаза. Там ничего не было, просто темная пустота. Но я видел… видел, как утекает последнее. Тот самый момент. Осознание. Принятие поражения. Ты сражался и проиграл.

— А-а-а! — с надрывом повел я клинок дальше, и нахлынувшее на меня чувство легкости при шаге в сторону сопровождалось падением отрезанной головы.

Шершень рухнул на колени, оставшаяся рука обмякла. Доля секунды. Полное падение.

Я выдохнул. Как же хорошо.

— Кл, — подогнула лапы Матильда, без сил усевшись на холодный камень.

Я также не смог долго стоять на своих и приземлился на пятую точку. Дышал через нос. Несколько мгновений тишины.

Восстановив дыхание, я сплюнул.

— Никогда… — потер я костяшки. — Никогда