Потянуло ветром, и сразу начались шепоты в травах. Ни единая травинка не молчала, все говорили. Что-то очень хорошее, что-то очень нужное. Поля зажмурилась, чтобы лучше слышать. Но говорили сразу все. И не умолкали ни на единое мгновение.

Когда Поля была маленькой, мальчик Алёша — её друг — придумал скороговорку: говорун говоруна переговорил.

Но здесь, в степи, никто не мог переговорить друг друга.

Поля немножко огорчилась и от огорчения заснула. На одну секунду. И вдруг услышала — бух! И после долгой задумчивости: бух! Море? Поля слушала, слушала и поняла: сердце! Бьётся сердце Земли.

— Внученька! — Поля открыла глаза. — Солнце садится. Прабабушка Анюта как бы искать нас не кинулась.

Солнце, малиновое, огромное, опускалось не в море, а в небо. У неба тоже, оказывается, есть край, и солнце знает, где он.

Они поспешили к прабабушке. Оглянулись — а от солнца макушка. Оглянулись другой раз — аленький цветок. В третий раз оглянулись — пусто. Но почему-то перед ними, над прабабушкиным домом в небесах расцвели облака.

— Как розы на кусту, — сказала бабушка.

СОСЕД

Поля проснулась раньше бабушки, а прабабушки дома нет.

Вышла в сад — пчелиный гул.

Хотела подойти поближе к ульям, а к ней медовый страж. Поля бегом к изгороди.

— Ха-ха-ха! — покатился со смеху мальчишка. — Эй, ты кто?

— Дед Пыхто, — сказала Поля.

— Небось отдыхающая?

— Я — гость! — отрезала Поля. — Правнучка!

— А-а-а! — Голова у мальчишки была белая, с серебряным отливом. — Между прочим, меня зовут Георгий. Георгий Победоносец, слышала? Я — в него.

— Ты не в него. Просто он твой святой.

— В него! — не согласился Георгий. — Я знаю, где змеи живут.

— Ты их копьём протыкаешь?

— Зачем? Они здоровенные, но полозы. У них яда нет. А вот каракурта я пристукнул.

— Кто это?

— Паук. Куснёт — беги гроб заказывать.

— У вас такие пауки водятся?

— Водятся. На кургане… А тебя-то как зовут?

— Поля.

— Давай поздоровкаемся! — Георгий протянул руку между планок забора.

Поля тоже протянула руку.

— Ты поближе подойди.

— Пожалуйста.

И тут мальчишка схватил Полю за косу, дёрнул и, хохоча, убежал. Было больно, обидно, но хлопнула калитка — и дурной мальчишка вылетел из головы.

Прабабушка Анюта несла на плече большущую рыбу.

— Сегодня у нас будет царская трапеза! — сказала прабабушка. — Знаешь, что это за рыба?

— Наверное, щука.

— Э, нет! Щука — речной житель. А это — катран. Это наша черноморская акула.

— Акула?! У вас что же — и плавать в море нельзя? А мы-то с бабушкой!..

— Черноморская акула людей не кушает.

Поля провела ладонью по рыбине.

— Как картошка. Но ведь красивая, — и вдруг сказала: — А вот люди кушают всех!

И вспомнила соседа. Пусть бы акула хотя бы этого противного за пятку схватила.

ОДНОЛЮБЫ

Прабабушке было некогда, пчелиные рои стерегла. А бабушка с Полей на лодке отправилась в страну лебедей.

Поле самой хотелось грести, и бабушка ей уступила место. Поля налегла на весло, а оно мимо воды, другое из руки выскочило.

— Ты полегче, полегче! — сказала бабушка.

Поля попробовала полегче, а лодка на месте стоит.

— Есть, есть ход! — ободрила бабушка внучку.

Раз, раз! Весла за спину и гребок. И еще гребок. Но руки стали гореть. Посмотрела Поля — под пальцами кожа красная.

— Ну, теперь моя очередь! — сказала бабушка, и они снова поменялись местами.

Кожу на ладонях саднило, да так больно. Поля думала, как же теперь быть, бабушка ведь устанет. И увидела: они направляются в открытое море. От берега осталась полоска. Испугалась, но молчок.

— Вон куда смотри! — показала бабушка.

Поля прищурилась и увидела впереди и чуть в стороне длинный белый остров. Длинный-длинный и белый-белый.

— Бабушка! Там снег что ли?!

— Лебеди, радость моя! Это лебеди!

— Лебяжья острова из лебедей?

— Лебяжьи острова в море. Они песчаные. Но лебеди, когда все вместе и впрямь как остров.

— Бабушка, смотри! Ещё один островок. Серый.

— Молодые лебеди! Молодые лебеди — серые.

— Давай поближе подплывем.

— Зачем мешать птицам? Лебяжьи острова — заповедник. Здесь людям нечего делать. Вот когда бывают холодные зимы, тогда, пожалуйста. Море здесь мелкое, замерзает. Егерям приходятся подкармливать лебедей. Местные жители тоже помогают. В жестокие зимы птицы к людям летят. В Евпатории набережная в большую кормушку превращается. У моей знакомой лебедь лет семь живёт.

— Ой, бабушка! Я хочу посмотреть на лебедя.

— Так это в Евпатории. Вернемся домой, сходим в гости.

Бабушка, положила вёсла на борта, но лодка чуть-чуть покачивалась. Значит, плыла по течению.

— Покойное место, — сказала бабушка. — Не такие уж мы, знать, плохие, коли лебеди для житья своего избрали наш край.

— Смотри, два лебедя кружат.

Бабушка, встрепенулась. Долго смотрела на одинокую пару.

— Ах, полетели! Диво дивное видели мы с тобой.

— Да какое же?!

— Любовь!

Поля заслонила ладонью глаза от солнца. Птицы улетали. А вдруг повернули обратно. Но нет, сделали еще один круг — и стало их не видно.

— Лебеди любят раз в жизни, — сказала бабушка. — Они вот плавают, плавают. Сначала махонькие. Потом вот такие серые. А как оперятся в свой белоснежный наряд, начинают пару искать. Лебединое сердце никогда не ошибается. Среди тысяч и тысяч найдут двое друг друга. Порадуют старых да малых своим счастьем и полетят строить своё гнездо. Выведут лебедят, научат малышню летать и тогда уж вернутся на Лебяжьи острова, потомством лебединую стаю порадовать.

— Бабушка! Летят! К нам летят! Да много!

Лебеди пролетели над лодкой с криками, совсем низко.

Было слышно, как бьют они крыльями по воздуху. Сердито бьют.

— Э-э! — сказала бабушка, берясь за вёсла. — Сторожа пожаловали. Пора нам и честь знать.

Гребла скоро, но лебеди ещё раз прилетели, сделали круг над непрошеными гостями, а сердито крикнул только один.

— Бабушка, — сказала Поля, — вы с дедушкой, как лебеди, жили? И мама с папой как лебеди.

— Род у нас такой, — согласилась бабушка. — Однолюбы.

КАК ДЕЛАЮТСЯ ДОБРЫЕ ДЕЛА

Бабушки стряпали вареники. И Поля стряпала вареники. С вишенкой — с черешенкой. А когда работа была закончена, прабабушка послала правнучку нарвать смородиновых листьев для чая. Заодно смородинкой полакомиться. Поля взяла кружку и собирала для бабушек крупные ягоды.

— Эй! — окликнули девочку.

Сосед.

— Чегой-то ты на меня не жаловалась?

Поля срывала ягоды, не глядя на мальчишку.

— Смотри, какая у нас морковка. На! Меня Георгий зовут — не забыла? Держи! Сла-а-дкая!

У прабабушки целых три грядки с морковкой, но Поля решила простить грубияна.