Мальчик резко свел пальцы вместе, и скандирование смолкло.

Тени пальцев превратились в змеиную пасть. Тень Питера Пэна действительно жила своей жизнью.

В тишине послышался ритмичный голос:

– Каждые сто лет Полярная звезда спускается на землю, тайком пробирается на кладбище и ищет там мальчиков, которые так и не выросли. Она выбирает из них лучшего, того, кому было суждено величие, но он до него не дожил, того, кто заслуживает сто лет жизни в расцвете юности, чтобы восполнить все то, что он потерял. Второй шанс для ребенка, такого идеального и редкого, что само небо спустилось, чтобы найти его. И оно выбрало меня. Не кого-то из вас. Меня. Каждый день вы поклоняетесь и льстите мне, надеясь, что я выучу ваши имена и награжу вас серебряной звездой, но эта игра постепенно теряет смысл. Нет никаких трудностей. Никакого напряжения. Меня избрали Пэном, а вас выбрали, чтобы быть… кем? Леммингами? Рабочими пчелами? Когда против меня выходит Крюк, это, по крайней мере, весело – сражение с сумасшедшим, который искренне считает, что может меня победить. Но он сейчас учится в Блэкпуле, так что мне скучно. Мне осточертели вы, осточертел этот остров, осточертело ждать Крюка. Скучно, скучно, скучно. Именно поэтому пришло время мне…

Он повернулся на троне.

Увидел Крюка, и его зеленые глаза удивленно сверкнули.

– Так, подождите, – сказал Питер Пэн.

У него были кудрявые, как у амурчика, светлые волосы, выцветшие на солнце и более темные у корней. Узкие, широко расставленные глаза, большие висячие уши, крохотный нос. Высокий лоб, торчащая нижняя челюсть, блестящие, как жемчуг, зубы. Он был худым и загорелым, одетый в обтягивающий костюм из зеленых лиан, с детским, но мрачным и беспокойным лицом. Он выглядел старше своих тринадцати лет.

– Привет, Джеймс. Идеально выбрал время, как и обычно, – сказал Питер. Его тень отделилась от тела и описывала круги вокруг затянутого в перья Джеймса. – Пришел потанцевать для меня?

Крюк оскалил зубы:

– Я пришел тебя убить. И забрать мой корабль.

– Первое будет довольно затруднительно, потому что у тебя нет ни оружия, ни нормальной защиты, два твоих друга выглядят еще бездарнее, чем ты сам, к тому же до сих пор еще ни один Крюк не убил ни одного Пэна, – ответил Питер. – А что касается твоего корабля, он… ну… сейчас немного занят.

Он сунул в рот два пальца и громко свистнул, и по его сигналу цветущие лианы раздвинулись, словно занавес. За ними оказался «Веселый Роджер», втиснутый между двумя палисандровыми деревьями, знаменитый корабль Крюка, лихой, изящный, похожий по форме на драконий хвост, с черным корпусом с высокими бортами, семью кроваво-красными парусами и флагом с черепом и костями.

По крайней мере, так было раньше.

Потому что на вершинах деревьев сидели двое светловолосых мальчишек-подростков, один постарше, другой помладше, в оранжевых саронгах и с медальонами в виде золотых солнц, сиявшими вдвое ярче, чем серебряные звезды Пропавших мальчишек. Еще несколько Пропавших трудились на палубе: перекрашивали корабль в зеленый цвет, поднимали новые зеленые паруса с силуэтами головы Питера, укрепляли на форштевне[7] бронзовый бюст Питера.

Крюк схватился за сердце, словно его ударили ножом.

– Я отправляюсь в путешествие, – объяснил Пэн. – И у меня нет времени сейчас с тобой драться, Джеймс.

Ботик нахмурился. И Пропавшие мальчишки – тоже. Вот такого они точно никогда не слышали.

– В путешествие? Но… но это же Крюк! И мы доставили его тебе, как рождественского поросенка! – недоверчиво проговорил Ботик. – Что за путешествие такое?

– Совершенно секретное, конечно же, – протянул Питер, подмигивая двоим золотым мальчикам на корабле. Те в ответ едва заметно кивнули. Ботик открыл было рот, чтобы возразить, но Питер уже встал с трона. – А Крюка я убью потом, если и когда вернусь…

– Если? – вскричал Ботик.

– …и вот тогда точно состоится старая добрая битва Крюка против Пэна, как уже было тысячу лет, и исход тоже будет прежним, – сказал Питер, забираясь на дерево. – Ну а пока посадите Крюка с его дружками в Пещеру Каннибалов и скажите Луото Бахти, что без моего приказа их убивать нельзя. Но вот если они лишатся пальца или там ступни… А, вот еще что: думаю, они сюда добрались не вплавь, так что отправьте на разведку фею, чтобы узнать, где спрятан новый корабль Крюка. Команду тоже посадите в Пещеру Каннибалов. И хватит уже лыбиться, Ботик, а то я и тебя с ними туда брошу.

Питер забрался по веткам и запрыгнул на корабль. Кто-то из мальчишек тем временем закрасил название «ВЕСЕЛЫЙ РОДЖЕР» и вместо него написал…

МОГУЧИЙ ПЭН

Аладдин и Кима покосились на Крюка – тот стал еще бледнее обычного, – а потом их всех связали одной веревкой. Никакого Пэна они не разозлят, никакую тень не убьют, и команда, которая сбежала из школы в поисках славы, не добьется победы. Ботик и Потерянные мальчишки увели троих пленных обратно в джунгли; Крюк обернулся и увидел, как прилетела целая стая фей. Они осыпали старого «Веселого Роджера» блестящей пыльцой, корабль взлетел и направился к морю. Корабль его отца и отца его отца, который сейчас оказался в руках Пэна. Джеймс покраснел от стыда, жажду мести полностью вытеснило унижение.

Но даже не это больше всего беспокоило Крюка. И не то, что его самого и его друзей ведут на смерть.

Нет, больше всего Крюка напугали те два мальчика, украшенные золотыми солнцами.

Он знал этих мальчиков.

Это братья, с которыми он познакомился в тюрьме Монровия.

Братья Садеры.

Ясновидящие, которые когда-то спасли Крюка со дна моря – а теперь собираются куда-то плыть с его смертельным врагом.

Почему они здесь?

Что они увидели, что заставило их предать Крюка?

И что у них за общее будущее с Питером Пэном?

Ибо если Пэн считает, что это будущее – ценнее, чем смерть вечного врага…

У Крюка похолодело в животе.

Значит, это очень мрачное будущее.

10

Один Директор школы вместо двух.

Вот что предсказали Садеры.

Что умрет один из братьев.

Райан или Рафаль.

«И это буду не я», – думал Рафаль, стоя у окна в башне Директоров и окидывая взглядом Школу Добра и Зла, освещенную полумесяцем.

Он больше не мог доверять брату. Это очевидно. То, что произошло с Вулканом и Крюком, напугало Рафаля – брат на удивление легко был готов бросить Рафаля ради дружбы с очередным незнакомцем, предать родную кровь. Вполне логичным будет предположить, что Райан в конце концов зайдет дальше