Шрифт:
Закладка:
Не зря надеялась на всякого рода артефакты, облегчающие жизнь, ура, эти надежды оправдались. Портативный набор для приготовления пищи на огне, вместительный рюкзак, вес которого не будет ощущаться на спине, походная одежда из суперпрочного материала, ассортимент в лавке был на все возраста – на глаз беру комплект поменьше для Пенелопы – и хватаю еще по мелочи у кассы.
Готовится лучше к худшему. Конечно, ночевать без крыши над головой, один из неблагоприятных вариантов, но кто знает, сколько могут занять поиски незнамо чего в руинах, рядом с которыми нет никаких поселений.
За все про все отдала все крупные купюры из кошелька Эрин и радостно помчалась дальше, не обращая внимания на удивленные взгляды персонала.
Вокзала в городке, который носит имя Кельн – это я тоже в библиотеке узнала – нет, но мне подсказали, что можно сговориться с караваном купцов, которые регулярно возят в столицу товары, путь как раз пролегаем через земли, где и находится мое недвижимое имущество, и – вот так удача – отправляются они как раз завтра после рассвета.
Не иначе как судьба!
С домом я решила не делать ничего. Продать его так быстро не получится, да и сдать в аренду тоже, тем более такие действия совершить все равно что объявить из громкоговорителя о моем замысле покинуть подконтрольные маркизу земли. Уезжать нам лучше тихо, без предупреждений о том, куда держим путь.
Загвоздка в том, что делать с дневниками Эрин и ее коллекцией платьев. Все на своем хребте не утащишь. Платья можно продать, не здесь, в Кельне, а в другом мало-мальски крупном городе по дороге до Бонисы, денег после сегодняшних покупок осталось мало. Дневники же оставлять нельзя однозначно. Либо взять с собой, либо сжечь.
Рюкзак у меня пусть веса почувствовать не дает, но места в нем ограничено. Вот и встала я перед непростым выбором.
Ай, была не была, по возвращении домой бегу в спальню и заталкиваю стопку тех блокнотов, где память и рассудок Эрин еще не подводили только что купленный рюкзак.
Из шкафа выбираю пару платьев, которые выглядят дороже остальных, и они отправляются следом за дневниками. Вот и все. Часть того, и часть другого. Оставшиеся блокноты беру с собой в кухню и там предаю их огню.
Смотрю на скукоживающиеся в огне листы до тех пор, пока глазам не становиться больно…
Точно!
Аптека.
Не помешало бы раздобыть в дорогу лекарства да бинты, мало ли, вооружен, значит, предупрежден. Аптечка должна быть у любого уважающего себя путешественника.
Медицина этого мира впечатляет. На прилавке различные склянки с заживляющими мазями, гарантирующими почти мгновенный эффект, травяные настои различных свойств, и много всего такого, от чего разбегаются глаза.
– Вам помочь? – престарелый фармацевт, не знаю, как иначе называют служителей этой профессии согласно местным традициям, интересуется вежливо.
– Да. Мне, пожалуйста, заживляющей мази, бинты, что-нибудь обеззараживающее, обезболивающее и жаропонижающее.
Если старик и удивлен, виду не показывает.
– С вас пятьдесят хофов, – так называется местная валюта.
– Благодарю, – достаю кошель, чтобы расплатиться, и на дне сумки натыкаюсь рукой на стеклянный бутылек.
А, это ж то, чем отравилась Эрин.
– Не могли бы вы определить, какого рода лекарство здесь было? – робко протягиваю пожилому аптекарю пузырек.
Мужчина хмурится, но просьбу мою выполняет.
Изначально никаких бирок или этикеток на склянке, найденной в постели, на которой я вчера очнулась, не было.
– Ох, да это же работа моего ученика! – восклицает вдруг фармацевт. – Смотрите, мисс, на дне пузырька отпечаток в форме цветка клевера, это символ дома моего лучшего подмастерья. Он сейчас работает лекарем в доме самого маркиза!
В голосе старика неподдельная гордость.
– А что насчет содержимого? – возвращаю к сути ушедшего от темы вопроса фармацевта.
Пожилой мужчина подносит склянку к носу и принюхивается.
– А-а, знакомые травы... Это обычное снотворное. Вам повезло, мой ученик особенно искусен в работе с цветами белладонны…
– Спасибо. Вот, деньги, без сдачи.
Сгребаю в сумку купленное и быстрым шагом выхожу наружу, не обращая внимание на обескураженность старика, который был бы не прочь еще поговорить о своем талантливом ученике.
Так я и знала. Не подвела меня интуиция.
Лекарь, работающий в поместье, снотворное… а белладонна – разве не ядовитое растение? Нет, конечно, многие лекарства одновременно и яд, при неправильной дозировке и применении, и тем не менее, очевидный вывод сделать можно, смерть оригинальной Эрин из романа как-то связана с маркизом или его супругой.
Отравление… такое обычно женщины предпочитают, элегантное и негрязное убийство, ручки не замараются.
Да, Эрин могла и сама превысить рекомендованную дозу лекарства – пузырек в постели в момент моего пробуждения был далеко не один – но все же, попали они ей в руки не просто так, раз уж сам лекарь маркизовской резиденции занимается их изготовлением.
Решение уехать абсолютно верное. Здесь нам с Пенелопой покоя не будет.
Не важно, ждет нас в будущем богатая и сытая жизнь, или же вся эта затея обернется неудачей, и станет так, что мы с девочкой окажемся без крыши над головой, любое развитие событий, где Печенька и я живы – это уже отличный исход, чем продолжать жизнь здесь, где нам отчаянно желают смерти.
У меня руки-ноги на месте, трудится не боюсь, надо будет, и туалеты мыть пойду, любой труд заслуживает уважения.
Не найдется клад или нечто другое среди наследства, и так прокормимся, ничего.
Выживаем, но зато живем! Лучше так, чем прозябать здесь в тепле да красивом платье, блаженно ожидая, когда тебя прихлопнут словно надоедливую муху.
9
– Мама, а это что?
– Это вяленое мясо. Хочешь попробовать? – спрашиваю у Печеньки и после ее энергичного кивка даю ломтик.
– Вкусно. А это зачем? – Пенелопа пальчиком другой руки, в которой не зажат ломоть вяленого угощения, тыкает в жемчужинку на блюдце.
М-да, твоя мама чем только не занималась, пока ты в садике была!
После аптеки я отправилась на поиски провианта в дорогу, а после вернулась домой, и еще раз осмотрела все комнаты, и особенно тщательно спальню Эрин.
Бинго!
В одной из шкатулок нашлась заначка наличных денег – не слишком большая по местным меркам сумма, но лучше, чем ничего, потратилась я сегодня прилично – и несколько украшений, очевидно, дорогих сердцу молодой
