Шрифт:
Закладка:
— Даже не думай! — отвесила мне подзатыльник ревнивая Клёпа.
— Да я же чисто теоретически! Это ж брёвна! Кого они вообще могут привлечь? — сказал я.
Клёпа подозрительно прищурилась, Аркаша громко икнул.
***
В городе царили хаос, древолюбие и местами содомия, однако склады с ГСМ по прежнему серьезно охраняли. Когда мы подкрались к этим монументальным строениям сарайного типа, нас встретила стража в количестве семи с половиной человек. Нет, ну может быть и восьми человек, но у последнего была видна только половина тела, торчащая из какого-то технического люка. Это ведь как стакан Шрёдингера: он одновременно и пуст и полон и жив и мёртв. Так и этот боец может, как и иметь вторую половину тела, так и не иметь. С другой стороны, возникает вопрос: если он имеет вторую половину своего тела, то... нахрена он это вообще делает? И главное: как? (что за хуйня?) А ведь могут быть и другие варианты: что если у этого тела нет верхней половины, а есть две нижних? И обе эти половинки друг-друга имеют... (ещё хуже)
Целые стражи выглядели опасно: в руках бердыши, в ротовых щелях самокрутки, взгляд суров, на ногах лапти, выкрашенные в черный цвет при помощи гуталина. Не выдержав такого святотатства, я первым ринулся в бой.
— За родину! За Сталина!
— Это ещё кто? — удивился Птерович.
— Как кто? Какой-то странный у вас тут лор, Великий Лысый Дед есть, а Сталина нет! Где потеряли? Или погоди...Великий усатый дед? Угадал?
— Нет, не было такого! — обломал мои надежды Птерович.
— Странно, а какой был? — озадачился я.
— Да всё, больше никаких не было, — развел руками вор. — Великий Дед — он один!
— одИн? Че-то я нихрена уже не понимаю... — проламывая череп первому стражнику, сказал я.
— Знаешь, мне кажется: они все здесь немного того...ёбнутые! — наклонившись к моему уху и, одновременно разорвав глотку когтями второму стражнику, доверительно прошептала Клёпа.
Я внимательно всмотрелся в кошачье лицо, но не обнаружил на нём и тени ехидства! Может она и права...
Складские стражи дрались отважно и умело, были обучены элитными инструкторами и каждый месяц сдавали нормативы ГТО по прыжкам в длину и подтягиваниям, видимо поэтому и продержались целых 30 секунд. Переступив через изуродованные, будто побывавшие в мясорубке, трупы, мы сломали дверь первого склада и вошли внутрь.
— Это что за хуйня? — спросил я, обозрев содержимое хранилища.
Под светом тусклых масляных ламп, на длинных деревянных стеллажах, покоились тысячи и тысячи коричневых слитков. Между стеллажами, прямо на земле, высились мучные горы, а возле стен склада располагались бочки, плотно набитые...сеном.
— Поддерживаю предыдущего оратора, — икнула Клёпа.
— Что непонятного? Это — говно, это — мука, это — баррели с соломой, — тыкая пальцами, пояснил Аркаша.
— Баррели с соломой? Серьезно? — спросил я.
— Ну да, вот в этом углу у нас солома марки Брент, — продолжил Аркаша, расхаживая по складу. — Посмотрите какая шикарная! Эталон! Сам бы сожрал!
— Как дворец захватим, я тебя с Зевсом познакомлю, думаю найдете много общих тем для разговоров, — сказал я.
— А это какой сорт? Она вроде более тусклая, — Спросила Клёпа, указывая на бочки у дальней стены.
— Это Юралс, в принципе тоже ничего, но в ней повышенное содержание серы, тяжелых металлов и стронция. На любителя короче, — пояснил Аркаша.
— Знаешь, по-моему они не чуть-чуть, а на всю голову ебанутые, — наклонившись к Клёпиному уху, шепнул я.
Клёпа согласно кивнула и продолжила расспросы:
— А с мукой что? Почему она как попало валяется?
— А как её еще хранить? — изумился Аркадий.
— Ну, у нормальных людей мука в мешках или тех же бочках. Для чего она вообще здесь? Это же, как я поняла, склад фуража для скотины! — сказала Клёпа.
— Мука используется для крафта хлеба, а также как присадка к соломе. Повышает октановое число, — продолжал лекцию Аркаша.
— Октановое число? — мой глаз немного задергался. Пришлось успокоить его при помощи глотка из бутылки с самогоном.
— Ну да, при попадании в движок, эээ, в смысле в желудок скота, такая присадка вызывает повышенное газообразование и соответственно улучшаются скоростные характеристики всей конструкции, — отрапортовал Аркадий.
— Ясно, — вместо меня выдала Клёпа. — Осталось выяснить главное: зачем здесь говно и для какой-то неведомой цели оно в слитках?
— И как вы эти слитки делает? — поддакнул я.
— О, это очень просто. Всё дело в том, что... — начал Аркаша, но в этот момент одна из стен сарая разлетелась вдребезги и перед нами предстало НЕЧТО.
Трёхметровая деревянная тварь в розовой юбочке, сетчатых чулках и с огромным бантом, прибитым гвоздями к голове. Она радостно раскрыла свой хлебальник и томным женским голосом выдала:
— Вам пиздец!
— Да нам тут каждый день пиздец! Привыкли уже! — возразил я. — Ты хоть представься!
— Я Пиноккио! А вам пиздец! — осклабилась големша.
— Да погоди ты со своим пиздецом! Пиноккио ведь мужиком был, несостыковка выходит! — сказал я.
— Я идентифицирую себя, как женщина! — чуть смутившись, ответил монстр.
— Ага, а я себя как боевой вертолет...так, погоди...значит ты всё-таки мужик! — ужаснулся я.
— Пидарас! — догадалась Клёпа.
— Сама ты пидорас! — обиделся Пиноккио.
— Господа, мы вообще-то пришли сюда жечь говно, а не выяснять половую принадлежность оживленного бревна! — влез в разговор Птерович.
— Ктооооо бревно?! Ты кого бревном назвал пидорас?! Убьюююю! — заревело чудовище и кинулось в атаку.
— Ну Птерович, куда ты лезешь? У нас ведь нормальный диалог был! Может и миром бы всё решилось... — сказал я.
Вор смущенно пожал плечами и усами и приготовился к бегству. Пиноккио в это время вооружилась огромным бревном и принялась разносить сарай. Остальная воро-коммунистическая братия рассосалась по углам помещения и стала держать совет.
— Чё делать-то будем? Эдакая хреновина нам не по силам! — тут же сдался Качан.
— Не паникуй, завалить её надо! — предложил Аркаша.
— Что у тебя за мысли извращенские? Нас сейчас убивать будут, а ты голема повалять захотел! Ладно обычного женского, но этот-то пидорас! — воскликнул я.
— Сам ты пидорас! — возразило разъяренное
