Шрифт:
Закладка:
— Эй! — я спохватилась, когда тонкая фигура юркнула в густые заросли камыша и исчезла из виду.
Пришлось ускориться. Ай-яй, больно же. Мои нежные ступни, которые грубее песочных пляжей ничего не видели, не выдержат подобного издевательства. А если я наступлю на что-нибудь острое?
— Подожди! Я пошутила. Да подожди ты!
Переминаясь с ноги на ногу, перескоками добралась до узкой дорожки, по которой тело Найка умчалось. Тоже мне джентльмен. Бросил хрупкую беззащитную девушку в беде и глазом не моргнул.
— Уже и пошутить нельзя. Гот недоделанный. Толку никакого. Сплошной ущерб.
Поморщилась, представляя свои ступни. Потом отпаривать и отмывать от грязи неделю буду. Не заметила, как уперлась лбом в чью-то грудь.
— Это твои неприятности. И друзья тоже твои, между прочим.
— Да что ты говоришь? А кто вздумал меня трогать у всех на глазах? Такого договора не было!
— Я импровизировал. Не скажу, что испытал при этом неземное удовольствие. Всё-таки у тебя зад костлявый, как по мне. И коленки острые.
— Это у меня костлявый? Да ты вообще скелет ходячий! С первого взгляда даже не понятно: хорошенькая ли ты девушка или страшненький мальчик.
— Я не виноват, что у меня такое телосложение, — недовольно буркнул парень и тут же отвернувшись, зашагал вперед.
Быстро засеменила за ним следом, на всякий случай. Мужчина он так себе, конечно, но идея блуждать в незнакомой местности казалась мне совсем плохой.
— Тогда и ты мой зад больше не трогай!
— Я и не трогаю.
— Ты трогал! — зло тычу в парня пальцем. — Ты… трогал.
— Боже, так разоралась, будто я поимел тебя при всех.
— Да что ты вообще знаешь об этике и поведении в обществе? И, будь любезен, не используй подобные слова в мою сторону.
— Какие? — он снова развернулся, преграждая мне путь. — Если для всех я — твой парень, то говорю, что хочу. И делаю с тобой то, что хочу.
Последнее он сказал, сменив тон. От странного сладкого тембра защекотало в животе. Мысленно дала себе пощечину. Чего ты на него уставилась? Боже, ещё радостно закивай в ответ. Он просто некультурный и плохо воспитанный гот. У тебя же с головой полный порядок. Был.
— Ты мне не парень. Ты — зверушка на побегушках.
Я поймала на себе его тяжелый взгляд, но, делая вид, что ничего не заметила, посеменила вперед.
— Эй, ты идёшь? Скоро стемнеет.
* * *
Мы всё шли и шли. Какой-то нескончаемо длинной тропой через бескрайние поля. Мне было холодно, досадливо, унизительно и жутко хотелось есть. Мокрое платье противно липло к телу, а в ступки впивались мелкие камешки, ветки и листья. На улице некстати темнело, а ветер начинал усиливаться.
— Эх, мой телефон накрылся, — Найк достал из кармана джинсов свой древний аппарат. — Ты мне теперь должна новый мобильный. Я ведь его утопил, тебя спасая.
— Тебя никто не просил этого делать, — послала ему гневный взгляд в спину.
— Да, пожалуй, стоило посмотреть, как ты пойдешь ко дну. Плавать ты не умеешь, так же, как и твой дружок. Кстати, он даже не дернулся, чтоб вытащить тебя из воды, хотя сам же и столкнул.
— Он мне не дружок, — обиделась, скривила губы.
И чего ради, я должна терпеть его хамский тон? Он кто? Да никто. Ноль без палки. Бесполое существо.
— А кто тогда? Меня же ты на эту вечеринку потянула из-за него. Скажешь, нет?
Да-да, конечно. Нужно быть полным идиотом, чтоб не сложить два и два. Тоже мне, гений дедукции.
— Тебе-то что?
— Абсолютно безразлично.
Вот и отлично. Ненадолго он замолчал. Я удовлетворенно улыбнулась. Главное, добраться до дороги. Бабье лето радовало днём жарой, но к вечеру заметно похолодало. Моя куртка осталась в машине.
Охнула и присела. Резкая боль пронзила ступню. Я всё-таки умудрилась на что-то наступить. Нужно было лучше под ноги смотреть.
— Что опять? — Найк недовольно буркнул, обернувшись.
— Я ногу порезала. Всё, дальше идти не могу.
— Дай посмотрю.
Парень присел и слегка толкнул меня в плечо, так, что я опрокинулась на пятую точку, еще и копчиком стукнулась. Грубиян. Осмотрев мою ступню, двинул плечами.
— Ничего страшного. Небольшой порез, конечно, есть, но это не смертельно.
— Я наступать на ногу теперь не могу. И вообще, вокруг одна грязь и я еще заражение получу.
Найк выдохнул и быстро расшнуровал свою обувь. На нём красовались замшевые кеды мышиного серого цвета с шипами. Разулся и поставил пару передо мной. Получил мой вопросительный взгляд.
— Обувай и пойдем.
— Что? Я не стану этого делать!
— Тогда что ты предлагаешь? Нести я тебя не буду. Да ты и весишь наверняка больше меня.
Рот приоткрылся в возмущении. Да я худенькая и стройная! Это он тощий андрогин.
— Приведи помощь. Мы почти вышли отсюда.
Пришлось повысить голос, чтоб до него дошло. Со мной нельзя так обращаться. Я не пацанка и не дворовая девка. Мои ножки привыкли к нежному отношению и дорогой обуви.
— Нас выкинули в какой-то глуши! — Найк в долгу не остался и, не церемонясь, повысил на меня голос. — Ты слышишь какие-нибудь звуки? Шум транспорта?
Губы скривились. Я брезгливо натянула влажную обувь на ноги и поднялась. Из принципа. В глуши, говоришь? Сейчас сам все увидишь. Ступать больно, но в обуви, даже мокрой и большой, было не так отвратительно идти. Хромая на левую ногу, я гордо ковыляла впереди. Могла бы бежать, побежала бы. Подальше от этого нескончаемого источника раздражения. Какой же он бесячий!
Чувствую себя грязной. Оборванкой. Наверное, мы вдвоем сейчас гармонично смотримся. Найк шлепал босыми ногами по земле, одной рукой придерживая рюкзак. Я спотыкалась в просторной обуви и поправляла юбку никак не желающего высыхать платья. Господи, да где же цивилизация? Хочу домой. В тёплую постельку. И всё забыть, как дурной сон.
Разочарованно всхлипнула, когда мы забрались на пригорок. Этот гот оказался прав, никуда мы не вышли. За полем шла небольшая полоса из кустарников, и начиналось ещё одно поле. Казалось, что бескрайнее. А ещё здесь гулял пронизывающий до костей ветер. Погода окончательно испортилась, и небо заволокло тяжелыми тучами. Обняла себя за плечи и шмыгнула покрасневшим носом. Видел бы папочка свою любимую дочь. Неизвестно где, непонятно с кем и непонятно в каком виде. Зато на Павла можно будет нажаловаться по полной программе. Почувствовала, что мерзну. Зря я кофту вернула парню, как только мы сошли с яхты. Гордая. А он даже не предлагает мне её теперь. Сам укутался. Видит же, как я продрогла. Не
