- Так что же нам с этим делать, мой князь? - спросил Тартариэн через мгновение, и Айрис рассмеялась. Это был не особенно приятный звук.

- Можно мне, отец?

- Продолжай, - пригласил Гектор, откидываясь назад, и она мрачно улыбнулась трем другим мужчинам.

- Самое главное, чтобы мы поставили какое-то имя или лицо того, кто это был, - сказала она им. - Чтобы мы уничтожили любое впечатление, что это мог быть какой-то общий акт неповиновения или мятежа внутри Корисанды. И кто, как мы все только что согласились, является нашим наиболее вероятным подозреваемым?

- Кэйлеб, - ответил Тартариэн. Как и большинство мужчин, в такие моменты он имел склонность забывать, что княжне Айрис еще нет двадцати. На самом деле, она была настолько дочерью своего отца, что временами это могло пугать.

- Точно, - согласилась она. - Может быть, это был Кэйлеб, а может быть, и нет, но очевидно, что это мог быть он. И у нас также нет никаких доказательств того, что это был не он. Учитывая тот факт, что мы находимся в состоянии войны с Чарисом, он покажется большинству людей разумным подозреваемым, и он посторонний. Аутсайдер, на данный момент. Кроме того, убийство - это именно то, чего можно ожидать от еретиков. Так что объявление о том, что мы считаем, что это был он, на самом деле окажет сплачивающий эффект.

- Она права, - снова сказал Гектор, улыбаясь ей. Затем он снова посмотрел на остальных троих. - На самом деле не имеет значения, действительно ли это был Кэйлеб. Во всяком случае, у нас, конечно, нет никаких причин беспокоиться о его репутации, так что я вряд ли буду лежать без сна по ночам, беспокоясь о том, обвиняем ли мы во всем невиновного человека или нет! И это будет иметь именно тот эффект, который только что описала Айрис. На самом деле, помимо того факта, что из-за этого погиб верный человек, это может оказаться очень полезным для нас.

- До тех пор, пока мы сами не закроем глаза на возможность того, что это был не Кэйлеб, мой князь, - предостерегающе сказал Корис.

Гектор выгнул бровь, и граф пожал плечами.

- В целом, я согласен с вами и ее высочеством, - сказал он. - Особенно там, где речь идет о политических последствиях этого. Но даже если это окажется в чем-то "полезным", давайте не будем забывать, что кто-то действительно пытался убить вас сегодня днем, мой князь. Всегда есть вероятность, что они попытаются снова, и я не хочу, чтобы кто-либо из нас - особенно я и мои следователи - закрывал глаза на любых возможных подозреваемых или пути расследования, пока мы не узнаем наверняка, кто это был.

- Конечно, Филип, - согласился Гектор. - Конечно. Но пока, - он неприятно улыбнулся, - давайте подумаем о том, как мы можем из-за этого наиболее подходящим образом очернить репутацию Кэйлеба, не так ли?

IX

Гавань Теллесберг,

королевство Чарис

Мерлин задавался вопросом, осознавал ли Кэйлеб, что он медленно, ритмично переминался с ноги на ногу, стоя в доке, окруженный бурей знамен. Не говоря уже о нескольких десятках королевских стражников, почетных караулах королевского чарисийского флота и королевской чарисийской морской пехоты, большей части его королевского совета, украшенных драгоценностями рядах, по крайней мере, половины палаты лордов, значительной делегации из палаты общин и каждого частного гражданина его столицы, который смог выпросить, одолжить, купить или украсть место достаточно близко, чтобы увидеть самое знаменательное прибытие персоны в Теллесберг по крайней мере за последние пятьдесят лет.

Как настоящий телохранитель, Мерлин бесстрастно стоял позади молодого короля, настороженно наблюдая за потенциальными угрозами. Хорошо, - размышлял он, слушая, как салютующие орудия батарей гавани выбивают свое приветствие в клубах дыма, - что никто еще не удосужился усовершенствовать артиллерию, с которой начал экспериментировать Симаунт. Один-единственный снаряд из гаубицы посреди этого сборища у причала имел бы катастрофические последствия для будущей истории Сэйфхолда.

Конечно, - подумал он с чувством глубокого удовлетворения, когда весельные буксиры направили величественный галеон с королевским синим флагом и серебряным роковым китом Чисхолма вдоль причала, - если бы храмовая четверка только знала, что на самом деле высадка на этот причал будет иметь еще более катастрофические последствия для нее, чем когда-либо для кого-то.

Он с трудом удержался, чтобы не расплыться в широкой ухмылке, наблюдая за Кэйлебом. В этот конкретный момент мысли короля, очевидно, были не о будущих политических и военных последствиях, несмотря на его похвальную работу по концентрации внимания на этих аспектах предполагаемого брака, когда он представлял его парламенту. Было до боли ясно, что, по крайней мере, на данный момент, эти последствия отошли на второй план в мыслях очень молодого жениха, собирающегося впервые встретиться со своей невестой.

* * *

Шарлиэн из Чисхолма приказала себе стоять спокойно и величественно на высокой палубе своего галеона. На очень высокой кормовой палубе, так уж получилось. КЕВ "Думуэйл" был, по сути, одним из четырех галеонов, которыми располагал ее флот до злополучной кампании, закончившейся в проливе Даркос, и сохранил как свою первоначальную громоздкую структуру парусов, так и свои возвышающиеся массивные, многопалубные надстройки на носу и корме, в отличие от галеонов королевского чарисийского флота, которые сопровождали его в Теллесберг. Эти изящные суда с низкой посадкой избавились от подобных особенностей в своем безжалостном стремлении максимально снизить массу и улучшить мореходные качества вместе с устойчивостью к условиям ветра, и это стремление, очевидно, увенчалось успехом. Шарлиан сама была далека от профессионального моряка, но зависть ее капитана к ловкости чарисийцев была очевидна даже для нее, несмотря на все его усилия скрыть это.

Однако в данный момент ее гораздо меньше интересовали относительные достоинства конструкций галеонов, чем молодой человек, ожидающий ее прибытия.

Я не собираюсь бежать к поручням, как какая-нибудь переусердствовавшая школьница. Ради бога, я правящая королева! Мне нужно поддерживать королевское достоинство... И совершенно не нужно, чтобы все эти бабочки танцевали у меня в животе.

Она сказала себе это довольно твердо.

Похоже, это не очень помогло.

А теперь прекрати это! Ты знаешь, почему приняла это решение, несмотря на противодействие таких людей, как дядя Биртрим. Ради всего святого, по сравнению со всеми этими причинами, какая разница, как он выглядит?!

Она мысленно фыркнула от направления собственных мыслей и