Шрифт:
Закладка:
Первые ряды напротив бронемашины стихли как-то сразу, ещё когда оборотень только приближался к выбранной для выступления «трибуне» на четырёх колёсах. Потом тишина стала расползаться всё дальше и дальше, как волна по воде от брошенного камня, лица людей поворачивались в одном направлении, глаза впились в одну точку. Словно чёрная дыра, притягивающая всю материю, Куко сумел за считанные минуты, не сказав ещё ни единого слова, привлечь к себе всеобщее внимание.
На какой-то миг смолкли крики и проклятия, ругань и плачь, мольбы и призывы о помощи, и все замерли, глядя на диковинное существо. К босым ногам кицунэ прилипли хлопья снега, стройный и атлетически сложенный, с большим хвостом не то пепельного, не то серебристого цвета. Левая рука, забранная в чёрную перевязь, несмотря на все тренировки, была заметно тоньше и изящней правой, бугрящейся мышцами. Уши едва заметно двигались, ловя наступившую на миг тишину, в огромных глазах, что жмурились на яркое солнце, ирония и сожаление.
— Страшно?!
Слово, единственное, громыхнуло в морозном воздухе.
— Хотите улететь?! Спасти свои жизни?! И каким же образом?!
Снова поднялась буря. В крике тысяч глоток тяжело было разобрать что-либо, но общую идею Куко уловил, и брезгливо поморщился: у бетонного поля аэродрома есть очень и очень положительная черта — оратора невозможно забросать камнями. Олина рука поднялась над головой, требуя тишины, и, поразительно, крики затихли, пусть и не сразу.
— И вам не стыдно?! Что вы предлагаете?! Высадить на голое бетонное поле тысячу эволэков, многие из которых даже идти не могут?!
Какая-то женщина перекричала всех и сразу:
— Спасите хотя бы наших детей!!! У вас что, совсем нет совести?!?!
Толпа снова зашумела, соглашаясь, но им стоило лучше подумать над предложенным тезисом. Снова рука в перевязи, словно гипнотизируя живое море, потребовала тишины, и снова её добилась.
— А вы сами их спасти не хотите?! — уже со злостью крикнул кицунэ.
Поджарое тело взвилось в прыжке, перелетев с бронемашины на огромный штабель ящиков, ловко кувыркнулось, и уже через секунду, всклокоченный от переполняющей его ярости Куко схватил один из них. Невероятным усилием он поднял зелёный ящик над головой, и бросил к ногам людей, заставив толпу в страхе отшатнуться.
Дерево раскололось, не так сильно, как хотелось бы Лису (для армии делали!), но первый ряд увидел вывалившуюся на снег трубу гранатомёта. Понимая, что до гражданских людей столь короткая демонстрация может и не дойти, он двинулся по штабелю, то сбрасывая ящики целиком, то хватая руками содержимое. На людей полетели автоматы, упаковки патронов, гранаты, словно Дед Мороз щедро разбрасывал детям интересные подарки.
Стараясь не переиграть, но и не спеша сильно, Куко уловил момент, когда до людей, наконец, дошло, что рядом, всего на расстоянии вытянутой руки есть Сила. Сила, созданная человеческими руками, способная спасти их, их близких и родных от страшной участи. Самое поразительное, что происходящая у них под носом погрузка на автомобили этих самых ящиков (в черте города, естественно, шло спешное формирование частей народного ополчения) осталась без внимания — в слепоте страха, отчаяния и злости толпа попросту не могла, или не хотела заметить «слона».
— Мы не солдаты!!! — последовали крики женщин. — Зачем ты это делаешь?!?!
Тоже напрасный труд. Во-первых, в толпе были и мужчины, а во-вторых…
— А мы, что, солдаты?!?! — От громового раската злости народ снова затих. — Вы тут орёте, что надо спасать женщин и детей?!?! А кто из вас подумал о том, что эволэки, принявшие на себя первый удар хищных тварей на улицах вашего города — тоже женщины и дети?!?!
Вот тут уже замолчали все и сразу. Толпа замялась, а Лис, не давая никому опомниться, бросал новые и новые слова, разжигающие костёр понимания, а следом и стыда.
— Пока вы тут всю ночь заливались слезами и криками, эти женщины и девушки сражались с врагом!!! Но и это ещё не всё!!! Пока вы в тиши и безопасности росли сами, а потом и растили своих детей, эти дети, девчонки и мальчишки шестнадцати лет, уходили в Океанес!!! Они рисковали собственной душой, своей жизнью ради того, чтобы такие, как вы, жили в тепле и достатке на таких вот планетах…
Широкий жест руками охватил и утонувший в дыму пожаров город, и бескрайние просторы земли и небес, и зловещий в своей красоте восход.
— … как наша!!!
Полиция и военные, открыв рты от изумления, не могли поверить во всё происходящее. Тяжёлая ночь, приступы, на которые бросались сошедшие с ума от страха и отчаяния люди, весь кошмар за считанные минуты развеялся с первыми лучами солнца…
— Почему вы вдруг решили, что ваша жизнь дороже?!?! Кто вложил в ваши головы мысль о том, что мои соратницы, пролившие кровь в бою, израненные, обессиленные, не способные даже стоять на ногах, меньше заслужили билет на спасение?!?!
Ярость кицунэ, полная недоумения от невероятной глупости потерявшей способность мыслить толпы, уже пошла на спад. Он достучался до сознания и совести, и стадо животных, в страхе ищущее любые пути к спасению, превратилось в людскую массу, ещё аморфную, сомневающуюся во всём, в будущем, в собственных силах, в возможности победить, но уже поборовшую панический страх.
— Что в вашей жизни такого безумно ценного, что вы боитесь её потерять?! — Недоумённый взгляд Куко метался по лицам.
Это была не рисовка и не жестокий расчёт, позволяющий бросить в бой очередной легион «пушечного мяса». Эволэку, с малых лет рискующему собственной жизнью ради всеобщего блага, действительно трудно понять скотскую психологию человекоподобного животного.
— Вас возмущает, что в самолёт погрузили пленённых чудовищ?! Вы хотите их прибить, выбросить из грузового отсека и спасти этим несколько десятков человек?! — Он развёл руками. — Валяйте!!! Только как вы посмотрите в глаза тем миллионам, что погибнут лишь потому, что мы не получили бесценных знаний о враге?!
Лис замер на секунду, хмуро, исподлобья глядя на притихших, опускающих глаза при встрече с его взглядом людей. Затянувшуюся тишину нарушил чей-то голос:
— Что ты предлагаешь?!
Куко ждал этого вопроса. Он не просто метался по штабелю, разбрасывая оружие и боеприпасы под
