Но сейчас она стала моим врагом, и я не могла больше ни о чем не думать, кроме как дать ей возможность вдохнуть полной грудью живой настоящий воздух, а потом отобрать последнее дыхание жизни уже навсегда. Ведь возродить третий раз уже нельзя. Она умрет навсегда. И от этой мысли я не ощущала ни горечи, ни тоски, ни злости… Полная пустота царила в моей душе, и это даже не огорчало.

Я только знала одно — она приспешница Иона, а тот, кто идет за ним, за убийцей моей матери, для меня будущий труп.

Не могла понять только одного: я четко помнила, что Ион что-то сказал, прежде чем я погрузилась в непонятный мираж забвения. Не мог это быть сон, слишком красочным он был, и я не помнила, чтобы уснула. Я пыталась вспомнить его слова, от которых почему-то разозлилась, но в памяти была большая дыра. Вспышку злости ощутила из-за этого — я чувствовала, что он сказал нечто важное, но воспоминания исчезли. Как? Он стер память? Я не могла даже вспомнить и этого. Помнила только его последние слова: «Думаешь, я глупый? Думаешь, я поверил в твою тупую байку? Я чувствую в тебе их силу. Странно, что Саранта этого не чувствует. А ещё я чувствую, что ты им служишь. А еще… Чувствую, что не только им служишь… от тебя так сильно пахнет желанием поцеловать одного из них… Арктура… Бедный Нефрит. Обязательно ему расскажу, какая ты шлюха».

«Не расскажешь» — фыркнула я и издала смешок. Нефрит ему все равно не поверит. Для Нефрита Арктур — чудовище, которое никого не может любить, кроме самого себя, и эта ложь намеренно затягивает его в сильное заблуждение. Он никогда не поверит в то, что я до сих пор хотела поцеловать его врага. Боюсь даже представить, каким мучительным и болезненным ударом станет для него это осознание, но сейчас меня это не беспокоило. Волновало другое.

Казалось, Ион сказал что-то еще… Но что? Стукнула себя по лбу, думая, может удар восстановит провалы в памяти… но нет… Может Ион ничего не говорил, мне это просто приснилось, и я случайно спутала сон с явью? Возможно.

Я выдвинула ящик шкафа и, перебрав его содержимое, вытащила из хлама вещей блестящий кинжал и резко стянула с него футляр, исписанный выпирающими грациозными золотистыми узорами. Лезвие завораживающе блестело от лучей падающей лампы, и сейчас, на секунду, я почувствовала, что меня начало что-то связывать с этим орудием. Между нами проскочила связь, очень схожая тогда, когда я пыталась выронить окровавленный кинжал возле измучанного короля, но не могла. Но тогда я хотела от него избавиться

А сейчас я не хотела отпускать это орудие из своих рук. Оно мое… Никому его не отдам.

Сегодня им я опять лишу жизни.

Засунув в кинжал футляр, я убрала орудие в глубоко карман и, причесав волосы, направилась к выходу. По просьбе Гардоса я должна была убить Анестониан не перед свидетелями.

Но мне хотелось сделать все наоборот. Я не боялась гнева Гардоса. Он достал со своим президентом и пусть побесится. Я боялась, что Ион ощущает приближение своей победы, и хотела его в этом разочаровать.

* * *

Мы все подошли к закрытым вратам пирамиды, Сара держала в руках плотную завернутую ткань, но внезапно Ион застыл и бросил Саре задумчивый взгляд. Он тихо промямлил:

— Мне нужно отлучиться. Кажется, я кое-что почувствовал…

— Что? — испуганно спросила девушка.

Он покачал головой, словно не верил, а его губы вновь затянулись в надменной улыбке.

— Я почувствовал твоего отца, Беатрис. — внезапно он посмотрел на меня, и по коже побежал мороз.

Папа… Я так долго хотела его увидеть, но сейчас это слово не вызвало у меня никаких чувств. Пустота продолжала обвивать всю душу, и даже мысль о единственном выжившем родном человеке не заставила хоть одну искорку вспыхнуть в омуте этой дыры. Но я изобразила удивление и высоко подняла брови. Моей реакции все поверили.

Забавно обманывать своих друзей. Сколько вы еще интересного про меня не знаете…

— Я срочно лечу за ним, а вы возрождайте Анестониан.

Сара не успела даже рта раскрыть — Ион резко раскрыл крылья, взметнулся в воздух и стремительно помчался в сторону облаков. Мы удивленно проводили его фигуру взглядом. Куда он летит? В космос? Где он почувствовал моего отца? Я ощущала, сколько вопросов начали терзать ум Сары, и даже не пришлось включать дар телепатии, чтобы это услышать.

Но последняя просьба Иона все-таки оказалась сильней по своему влиянию, чем вопросы без ответов, и девушка ногой пнула по вратам. Они с глухим скрипом отворились. Заходите, кто хочет, хотела пошутить я, но умолкла. Заходить то сюда никто не хочет, это место пропитано смертью, отчаянием, и даже никаких сокровищ за толстым слоем горячего песка не видно. Да и кому надо попадать в тихий забытый мир Тениона?..

Мы направились по длинным широким коридорам пирамиды, и я услышала, как за спиной Милослава и Нерити издали удивленный вздох. Да и не нужно было оборачиваться, чтобы увидеть, как все были потрясены этим местом.

Идя к главному холлу, меня начали посещать воспоминания, как недавно тут ходила я, не догадываясь о том, что вот-вот внутри пробудится высшая сила, и я стану служить двум врагам… но теперь я почти среди них.

Мы зашли в тот самый холл, где тусклый солнечный свет пробирался из щелей стены, а алтарь был засыпан песком. Почва под ногами была все также тверда и позволила друзьям ровно стоять.

Сара положила ткань на пол, развернула, и я увидела кость руки. Ту самую, которую похитил Ион на моих глазах. Как он тогда посмел нагло украсть ее и исчезнуть, оставив меня задыхаться от жуткого горя? Я тогда чуть не сгорела от ярости…

От воспоминаний закружилась голова, и я резко тряхнула ею, чтобы отбросить мираж навалившихся мыслей. Моя рука крепко сжала прохладную кость неполнородной сестры… не верилось в это.

Я сейчас вместе с Сарой буду ее возрождать.

Чтобы потом убить.

Мы вдвоем сели на горячий песок, лёгкий ветер поднял в воздух сверкающие кристаллики и разнёс их по помещению. Горячий воздух обжигал нос. Ребята стали по кругу и не сводили с нас взгляда. Видела боковым зрением, как сильно напрягся Галактион, а Арнольд начал ковыряться в ногтях, чтобы как-то отвлечься от переживаний.