— Он тоже маг-ювелир? — уточнила госпожа Фенерворс.

— Да. Правда, он не закончил учебу и сбежал, поссорившись с отцом. Но, очевидно, его навыков хватило, чтобы получить статус мастера.

— Вот чего они хотели, — задумчиво кивнула госпожа Ферерворс. — Мы не можем потребовать его отвода, так как они искали равного тебе противника... маг-ювелир против мага-ювелира, верно рассчитано.

— Ты справишься? — уточнила я.

— Я обязана, — Жильета напряженно кивнула и подошла к своему столу.

Судья объявил начало испытаний, и под руками обоих магов заискрило пламя, заструилось золото. Я переключила зрение на магический уровень, и смогла увидеть заклятья, которые они творят. Техника у обоих была очень похожа, видна рука одного и того же учителя, рисунки магических плетений почти идентичны.

Задание им дали одно и то же: создать птицу для украшения на письменный стол. Клодис действовал похоже на технику Жильеты: вытягивал изящные проволочки, переплетал их, создавая основу, но вставлял между ними огромное количество драгоценных камней из тех, что были предоставлены обоим. Кажется, он решил делать попугая или даже петуха. Птица стояла на столе, растопырив крылья и разукрашенный хвост. Не то, чтобы это было совсем безвкусно, но чрезмерно на мой вкус. Жильета же сотворила крошечного серебряного соловья, украсив его лишь прозрачными капельками бриллиантов. Изящное переплетение ее проволочек скорее напоминало воздушное кружево. Соловей поселился на веточке дерева из благородного темного золота с листочками со вставками из изумрудов. Птица практически терялась на фоне своей подставки, но в то же время и привлекала внимание своим изяществом и естественностью, ведь в действительности соловьи так и выглядят: маленькие серо-коричневые птички.

Комиссия бродила мимо столов, разглядывая и оценивая. Я только могла надеяться, что у них хватит вкуса, чтобы понять задумку Жильеты, которая и тут опять осталась себе верна. Хотя в этом соревновании ведь не требуется победить, нужно всего лишь доказать, что можешь встать вровень с конкурентом, а это она подтвердила.

— Несомненно, обе работы заслуживают того, чтобы оказаться украшением в кабинете леди, — слово взял эльф. — Претендентка доказала, что ее мастерство равно, если не превышает навыки ее коллеги.

Остальные члены комиссии покивали, соглашаясь.

— Вы позволите? — сам Клодис подошел ближе к столу Жильеты, осмотрел внимательно ее работу, похмыкал, а потом улыбнулся. — Что ж, все как я и думал.

— О чем же вы думали? — театрально вопросил член совета старейшин.

— Как я и считал, эта девушка не достойна звания мастера.

В зале зашумели, многим зрителям понравилась работа Жильеты. Клодис дождался, когда они затихнут и лишь затем продолжил:

— Дело в том, что все техники, которые она показала в своей работе, я уже видел в последних работах своего отца. Она не привнесла ничего своего, ничего нового. А это значит, что она — лишь талантливый подмастерье, не более. Доказательства могу продемонстрировать. — Он подошел к своему столу и достал из сумки... птичку, золотую птичку с синей грудкой из сапфиров. Еще не такую изящную, но я сразу признала руку Жильеты, глаз у меня наметанный. Клодис посадил птицу на стол рядом с соловьем: — взгляните, где оригинал, а где копия? Эта девушка еще не доросла до истинного мастерства.

На деле я видела — золотая птица была выполнена грубее, более толстыми и неаккуратными плетениями, было видно шов — ее собирали из двух половинок, в то время как соловья Жиль создавала единым целым. Я все это видела, но... как это доказать? Я вспомнила слухи, которые пересказал мне господин Юджур, что старый мастер, у которого училась Жильета, после ее появления в подмастерьях стал выдавать новые работы совсем в другом стиле... он выдавал ее работы за свои, но доказать это было невозможно.

— Быть может, вы можете показать что-то еще? На свободную тему, — предложил господин Хуфтер.

— Конечно, — пробормотала Жильета слабым голосом.

Я злобно посмотрела на Клодиса:

— А вы почему повторяете те же техники, что использовал ваш отец? Где ваше новшество?

— А мне не нужно, — хохотнул тот, поправляя своего несуразного попугая. — Я уже и так признан мастером.