задуманное.

— Надо было убедиться, что ты в порядке. Вчера тебе было очень плохо.

Дождь лил.

Сидел на площадке.

Бухал.

Она ехала за рулем.

Да.

— Сколько времени прошло?

— Сутки.

— Сюда меня на себе тащила? — пытаюсь заполнить пробелы в матрице и по крупицам воссоздать череду вчерашних событий.

— Пришлось, ты ж под действием гравитации прилег отдохнуть прямо в центре подземной парковки, — рассказывает, переворачивая котлеты.

Во дебил! Зато понятно теперь, почему до затылка больно дотрагиваться.

— А шишак на лбу откуда?

— Гмм… Стукнулся о панель.

— Сам, что ли? — игнорирую подошедшего ко мне Тайсона.

— Ты не пристегнулся, а я была вынуждена резко нажать на педаль тормоза. Сам виноват, — выключив конфорку, тараторит быстро.

Прищуриваюсь. Такое ощущение, будто что-то важное не договаривает. Что конкретно, сообразить не успеваю. Не дает.

— Так, ладно, раз тебе полегче, то я пойду. Собакенов дважды на улицу выводила. Куриный бульон на плите. Ты с него начни, мать отцу всегда… — запинается, когда подхожу к ней.

— Слушай, Рыжая, — опираюсь ладонями о столешницу.

— М?

Поднимает глаза, и в них прямо-таки паника читается.

— Оставайся с нами, — наклоняюсь, рассматривая вблизи озорные веснушки. Всегда их любил до одури.

— Не. Поеду. А то меня Регина потеряла. Да и вообще…

— Ты не поняла, Сань. Насовсем оставайся, — сразу озвучиваю свое предложение.

— Чего? Насовсем? У тебя? Тут? — хлопая ресницами, переспрашивает в шоке.

— Да.

— Я… Ты… Ты что? Я не могу. Мы же не… Мы же не…

— Сань, — пальцами правой руки зарываюсь в копну огненных волос. Лбом утыкаюсь в ее макушку. — Давай. Ты и я. Рестарт, — взглядом транслирую свою потребность.

Без нее нормально жить не могу. Факт.

— Проходили, — разрывая острый зрительный контакт, отворачивается.

— Я все для тебя сделаю. Все, что захочешь, — осторожно сжимаю худенькое плечо.

— Все сделаешь, что захочу? Серьезно? — грустно усмехается, выскользнув из моих объятий. — Напомнить, из-за чего мы расстались?

Стиснув челюсти, смотрю ей вслед.

Уходит, естественно.

Оттолкнувшись от столешницы, шурую за ней. Она, со своими вещами в руках, уже из ванной в спальню заруливает и щелкает кнопкой ночника.

— Поговорим на эту тему? — предлагаю спокойно.

— Не надо. Насколько знаю, ничего не изменилось. Ты еще больше погряз в криминале.

— Саш…

— Выйди, пожалуйста.

— У меня есть легальный бизнес. Перестроюсь.

— Илья, — тяжело вздыхает.

— Я вылезу из всего этого дерьма. Ради тебя.

— Дай переодеться, — не собирается, по ходу, выслушать. — Дашь? Нет? Или мне самой выйти?

— Я чего-то там не видел? — уточняю раздраженно.

— Да и фиг с тобой, — психанув, привычно цокает языком и, стащив с себя футболку, швыряет ее мне.

Где-то тут и выбивает все мои внутренние предохранители.

Катастрофа нах. Вселенского масштаба…

Подвисаю на том, как рыжие локоны, отливающие в мягком свете ночника ярко-красным, взметнувшись вверх, опадают на ее обнаженную спину.

Мой одичалый взгляд проходится по хрупкой фигуре девчонки. Может, я и видел все когда-то, но определенно подзабыл, насколько моя Бесстыжая хороша без одежды.

Узкая талия. Ямочки на пояснице. Красивый изгиб бедер. Сочная пятая точка, упакованная в блядские кружева.

Пиздец мне.

Dead shot[25], как выразился бы Черепанов.

Я реально планировал конструктивный диалог, но, глядя на всю эту красоту в стенах своей спальни, понимаю, что контролировать себя не способен. Мозг в отказ пошел. Передал пункт управления другому органу. Запущен необратимый процесс…

Колдунья оборачивается. На лице застыло грозное выражение.

— Насмотрелся? — выворачивает топ. Приготовилась одеваться.

— Еще нет. Всю ночь на твои прелести смотреть буду, — заявляю уверенно.

— Пф. Размечтался, — задирает кверху конопатый нос.

— Ты сомневаешься, что ли? — надвигаюсь на нее Титаником.

— Эээ. Я заору! — зрачки расширяются. Пятится назад.

— Побереги связки. Пригодятся.

— Не подходи, Паровозов! — запрыгивает на диван и выставляет вперед руку. — Я тебя сейчас ударю, клянусь! — воинственно сообщает, когда отступать дальше некуда.

— Бей, — с легкостью даю добро.

— Ты сомневаешься? — хмурит брови, отражая мою же реплику.

— Нет. Бей, если хочешь. На полном серьезе.

Застываем оба.

Не двигаемся.

Только в глаза друг другу неотрывно пялимся, ощущая, как между нами, электризуясь, накаляется воздух.

Опускаю взор на девичью грудь. Налитую. Упругую.

Подросли еще? Однозначно.

— Ты… предлагал поговорить, — напоминает вдруг. — Я тут внезапно поняла, что готова.

Готова она.

— Щас я с тобой поговорю. На языке тела, — делаю подсечку, и Рыжая, прошляпившая этот маневр, с визгом летит вниз…

— Илья, какого… ты блин… делаешь… — верещит беспомощно.

Я-то уже наверху, на ней. И теперь она меня не остановит. Пусть молит о пощаде или дерется. Плевать. Хочу.

Нетерпеливо и жадно терзаю тонкую кожу шеи. Кусаю. Лижу. Попеременно. Попутно ласкаю обнаженную грудь ладонями. Несдержанно сжимаю. Может даже больно ей делаю, но крышу сорвало. Заведен до предела. Кроет от осознания того, что Сашка подо мной. Злая, растерянная и почти голая.

— Иль…я, — выдыхает она рвано.

Толкаюсь вперед, чтобы хоть немного порадовать взбунтовавшегося в штанах товарища.

— Скучала, Бесстыжая? — прохожусь языком и прихватываю губами маленький, дерзко торчащий сосок.

— Неет, — цепляется за мои плечи.

— Ну да, ты ж ни хрена не помнишь, — цитирую возникшую в голове фразу.

— Вообще… ничего, — запускает ноготки в кожу.

— Ведьма брехливая, — двигаюсь ниже к ребрам и плоскому животу. Целую: дико, горячо, необузданно.

Дорвался. Кровь кипит, жгучей субстанцией расплескиваясь по венам.

— Не надо, — просит задушенно, однако я, невзирая на протест, ловко срываю с нее порнушные трусы. — Ты… я же против! — восклицает она возмущенно. — Стой. Куда?

— Чем выше любовь, тем ниже поцелуи, Сань, — усмехаюсь, устраиваясь у нее между ног.

Где слышал — не помню, но с утверждением абсолютно согласен.

— Подожди…

Но я уже трогаю ее там.

— А ты намокла, — не могу сдержать довольную лыбу.

— Замолчи, — извиваясь, гневно сопит Злюка.

— Че ты там гнала Дарине? — наблюдаю за тем, как Рыжая борется с собой.

Вот что за натура такая? Идти против природы бесполезно, особенно учитывая, что именно с физического влечения изначально все у нас и закрутилось.

— Что… я?

— У тебя проблемы с тем, чтобы кончить? — нарочно стебу.

— Козел.

Даже в свете ночника отмечаю яркий румянец, проявившийся на ее скулах.

— Фригидной себя считаешь? Серьезно, Сань? — оставляю дорожку из поцелуев на внутренней стороне бедра.

— Заткнись…

Меня очень позабавил тот диалог, который я чисто случайно подслушал в доме Абрамовых. Он дал мне пищу для размышлений и четкое понимание того, что моя Сашка не счастлива с этим своим ментом-мажором.

— Ммм, — протяжно стонет, когда я перехожу к самому интересному. — Иильяяя… Ааах… Ммм…

— Не слышу, давай погромче, родная.

— Аммм… Оооо…ох, — хнычет и дрожит всем телом.

— Сучка рыжая. Пиздец, как хочу тебя.

У самого перед глазами все плывет. Прусь от того, что вижу,