— Не поняла?

Я, Орландо, Мариса… этот дебил на шведскую семью, что ли, намекает? Или санторинскую, шведов-то здесь нет, а в Санторине гаремы в норме.

Ему жить надоело?

Да, надоело, и последующие слова это прояснили.

— Каэтана, мы разговаривали с Марисой. Я знаю, что с ректором у нее началось с твоего подзуживания. Это ты виновата!

Я только глаза закатила.

— конечно! Двое взрослых людей, которые могут отвечать за себя, решили строить совместную жизнь. А виновата в этом я.

А часовню тоже я развалила? Или это еще до меня постарались?*

*- Каэтана намекает на фильм «Кавказская пленница или Новые приключения Шурика», прим. авт.

— Мариса была скромной и послушной, пока не связалась с тобой.

Я вздохнула.

Не была, в том-то и дело. Иначе Эстанс ее бы не выбрала. Никогда она такой не была. Но давила себя, втискивала в рамки, что есть сил, мучилась, страдала… точно знаю, ничем хорошим такое не заканчивается.

Сколько раз я видела случаи! Сколько женщин ко мне приходили!

И после операций, и мучающиеся различными болями, и в весе слона…

И все это — не просто так, к примеру, одна милая девушка изволила отожраться до ста двадцати килограмм от безысходности. Муж-алкоголик, ребенок маленький, квартира его, идти некуда…

Стоило решить одну проблему, то есть найти ей надомную работу, как она постепенно начала худеть. Работа двигалась, появились деньги, а значит, и независимость, жизнь больше не пугала, а там и развод последовал.

И уход на съемную квартиру, и знакомство с нормальным мужчиной… я у них еще и на свадьбе гуляла. А началось все с прихода в спортзал. Надо просто не стесняться определить свою проблему.

Наше тело умнее нас, и если что-то не в порядке внутри — это отражается то, что снаружи. Язва желудка? А может, у вас есть родственник, который нудит без перерыва? Или свекровь-инспектор, к примеру? Думайте, что надо исправить в окружающем мире, чтобы не оставалось проблем со здоровьем. А то так и до рака недалеко или еще до какой пакости.

Бывали случаи.

Вот, Мариса старалась, но ничего хорошего из этого не получилось бы. Рано или поздно она бы просто погибла. Не создана она сидеть дома и красить глаза, не сможет девушка постоянно наносить визита, пилить слуг и ждать мужа от любовницы. Ее это сожрет.

Матиас этого просто не понимает. Не дано человеку. Есть такие люди — эмоционально глухие. Намертво глухие…

Жаль.

— Матиас, я не стану обсуждать с тобой подругу. Даже если это твоя сестра. Что тебе от меня надо? Конкретно от меня?

Матиас выдохнул. И решился, как рюмку выпить.

— Каэтана, я знаю, что между тобой и т-Альего что-то есть.

Умный какой. И не поспоришь. Есть, конечно. Дружба, симпатия, общие интересы и дела. Но скажи это Матиасу — ведь отродясь не поверит. В его голове мужчину и женщину может объединять только постель. И кто тут недоразвитый?

— Сейчас он даже может на тебе жениться. Но ты сама подумай, он — плохая партия. Твой отец его не одобрит, и возраст у него, и состояния нет, и семья… тебя это просто измучает.

— А тебе какая разница?

Матиас выпятил грудь. Я смотрела на него даже с некоторой брезгливостью.

Вот как в одной семье появились два настолько разных человека? И Матиас, и Мариса — оба красивые, стройные, высокие, поставь их рядом — сразу ясно, что брат с сестрой. А загляни внутрь — такая разница!

Я не о вскрытии! Я о душе. Как это ни забавно, но Матиас — редкостная плесень. Даже не в отца, Маркус Лиез все же мужчина с характером, и за свою семью в клочья порвет. А Матиас… этот будет рвать внутри семьи. И это вдвойне противно.

Бей своих, чтобы чужие боялись? Как-то так? Тьфу!

— я принимаю участие в твоей судьбе. И не хочу, чтобы тебе было плохо!

Я только глаза закатила.

— Вот спасибо, благодетель. Это все?

— Н-ну…

— Можешь договаривать.

— Каэтана, — Матиас смотрел глазами испуганного олененка, — ты должна понять, что будущее надо строить с человеком одного с тобой круга. С тем, кто будет понимать тебя, любить и уважать.

— Я поищу такого, — благосклонно кивнула я.

Спасибо за совет.

Матиас похлопал глазами еще раз.

— Подумай. Возможно, искомое находится рядом с тобой.

Я едва не застонала. Вот что с дураком делать? Намеков он не понимает. Самой сделать вид, что я ничего не поняла?

И что это даст? Дурак же не успокоится!

А если…

— Матиас, — мой голос дрогнул. — Ты не понимаешь… не надо, прошу, не надо со мной больше даже заговаривать.

Лиез опешил от неожиданности.

— Эээээ⁈

— Ты просто не понимаешь. Раэша Луна отравила мне все детство, извела мою мать, была любовницей моего отца. Не надо думать, будто дети слепые. Все я понимала. И ты… ты лег с ней в одну постель! Ты просто подходишь ко мне — и я чувствую, как с тебя капает грязь! Эта женщина… она хуже уборной, она пятнает все, что к ней прикасается…

Лиез открыл рот. Закрыл рот.

— Я нечаянно…

Шикарная отговорка! Вслух я это комментировать не стала. Истерический хохот и так рвался наружу, и пришлось его проглотить, чтобы не напугать клиента. Комок смеха так тяжело упал в желудок, что аж слезы на глазах выступили. Матиас принял это за выражение моей боли, и даже встревожился. Жаль, зарыдать я уже не потянула.

— Куче навоза все равно — упал ты в нее нечаянно или нарочно. Ты все равно уже испачкался. И это так больно, и так противно… хватит меня мучить!

Я истерически хрюкнула (уж как получилось) и