В комнате повисла мертвая тишина. Мотылек в последний раз взмахнул крыльями, словно сделав предсмертный глоток свободы, и ринулся на пламя лампады. Короткая вспышка — и его почерневшее тельце, объятое огнем, забилось в конвульсиях, пока пламя полностью не поглотило его.

— Мотыльки летят на огонь из любопытства, — Ловиатар наблюдала за агонией. Потом перевела взгляд на Анну. — Их манит непонятный свет. Возможно, они думают, что смогут совладать с ним. Но они не знают, что огонь смертельно опасен.

— Я тебе больше не нужен?

Тим смотрел на Анну печальными глазами-пуговками.

— Что ты такое говоришь, Тимми! Мы с тобой с детства неразлучны!

— Я больше тебе не нужен, — грустно повторил плюшевый заяц. — Ты больше не ребенок. Ты теперь взрослая.

Анна почувствовала, как на ресницах гроздьями нависают слезы, готовые сорваться и покатиться по щекам.

— Теперь тебе придется меня убить.

— Что? — Анна в ужасе закрыла рот руками. — Нет… Как ты можешь такое говорить?

— Раньше ты не особо переживала, когда резала меня, — Тим указал на многочисленные раны на плюшевом теле.

— Я всегда переживала, Тим. Я была маленькая…

— А это? — Тим ткнул лапой за спину. Анна перевернула его и увидела большой свежий шов на всю спину игрушки.

— О боже…

— Этот свежий.

— Прости меня, Тим, — слезы упали с глаз и заструились солеными ручейками по щекам.

— Тебе придется это сделать.

— Что сделать?

— Убить меня.

— Я не хочу!

— Придется. Или умрешь ты.

Анна с ужасом смотрела на Тима.

— Тим, я…

— Ты — кто? Ты ведь так и не поняла, кто ты. Но ответ есть. Он во мне.

— В тебе?

Тим кивнул.

— Внутри меня. Ты должны меня вскрыть. Достать мои внутренности и развесить на самую большую ель в лесу.

Анна испуганно замотала головой, и сделала шаг назад, но Тим неумолимо смотрел ей в глаза.

— Вскрой меня. Достань то, что внутри.

— Что у тебя внутри? — с ужасом спросила Анна.

Тим грустно посмотрел на нее.

— Боль.

20102006

«Там надтреснутый утёс был,

Он блестел в далёком море

И к нему плывет девица,

До скалы доплыть стремится.

Но едва туда ступила,

Отдохнуть присесть хотела

На растрескавшемся камне,

На скале, блестевшей в море,

Как упал вдруг в воду камень,

Та скала на дно морское,

А с тем камнем и девица,

С той огромной глыбой Айно.

Так та курочка упала,

Так погибла та бедняжка.»

Калевала

20102006

Хейнясенмаа-Санкт-Петербург.

Хмурый рассвет нехотя занимался над Карелией, словно пытаясь оттянуть то, что должно было случиться так или иначе. Над Ладогой стелился низкий туман, белесым языком слизывая последние осенние краски, маревом клубясь над Хейнясенмаа, словно пытаясь скрыть то, что на нем происходит. Но Анна знала: теперь уже ничего скрыть не получится. Страшная правда, словно Вечный Турсос, поднялась из мрачных глубин, чтобы утащить с собой во мрак весь мир.

Шишки хрустели под их сапогами. Древний мох с тела Левиафана был содран, все покровы вскрыты. А Смолина ощущала, что это с нее сдирают кожу вместе с останками воспоминаний.

«Всего лишь сделай надрез на емкостях…» Всего лишь. Зная, что это приведет к смерти тысяч людей. Тысяч незнакомых ей людей, жизни которых для Смолиной ничего не значат. На другой чаше весов была лишь одна жизнь, но она была для Анны ценнее всего мира. Сутулые плечи, потухший взгляд, непробиваемая броня отстраненной холодности. Ленка. Маленькая, беззащитная Ленка. Как Смолина может причинить ей вред? Но готова ли она стать убийцей ни в чем неповинных людей? Эти мысли разрывали Анну на части, свиваясь вокруг нее в тугой клубок ядовитых змей, расплести который было уже невозможно. Клубок все сжимался, душа Смолину, превращаясь в сингулярность, из которой когда-то родилась Вселенная. Только вот когда происходит такое мощное сжатие результат будет один — взрыв. И сейчас новой вселенной не будет — будет просто конец. Эти мысли сводили с ума. Анна поняла, что чтобы не взорваться изнутри, нужно кричать, или хотя бы говорить — не важно что.

Она обернулась назад — позади нее в белом мареве шли Ловиатар и Рутто. Они направлялись к причалу, на котором их уже ждала лодка. В тумане облаченные в белые одежды мать и сын казались призраками. Вот только они были реальны. «Зло никогда не похоже на зло» — вспомнила Анна слова Светы. Психолог, помогающий потерявшимся в лесу и в себе. И эти — под мнимой белизной скрывались самые черные замыслы.

— Ты готов умереть ради своей веры? — спросила Анна Рутто.

— Когда ты сделаешь надрез у нас будет пара минут, чтобы покинуть метро, — сказал Рутто. — Но если мы задержимся — нам конец.

— Значит, вы карательный отряд — убийцы секты? Летучие мыши? Это вы убили всех этих людей? — с презрением спросила Анна.

— Это не было убийство, — спокойно ответила Ловиатар. — Это было Пхоа.

— Какое очищение кармы могло быть у годовалого ребенка?

— Это была случайность. Она не нужна была нам. Мы искали Листина.

— Он нашел информацию о пропавших Тойво и Юко?

— Они никуда не пропали, — холодно ответила Ловиатар. — Тойво был слабым. Во время медитации в темноте у него случился сердечный приступ. Мы не могли позволить этой информации просочиться наружу.

— Конечно, тогда никто не пошел бы в вашу секту!

— В нашу святую обитель, — поправила ее Ловиатар. — Поэтому нам пришлось зарыть тело Тойво в лесу. Но его другу, Юко, это не понравилось. Он грозился предать огласке. Этим он загрязнил свою карму.

— И последовал за Тойво, верно? — усмехнулась Анна.

— Плохая карма должна быть очищена.

— А потом