Он не понимал, что хотел сказать, судорожно пытаясь составить слова в предложения, ведь чувства переполняли его, и вот именно они точно знали, что он должен сказать.

— Твой отец — герой. Он спас свою жену, дал ей шанс начать новую жизнь. Она сбежала, а Снейп нашёл её. Он спрятал её, дал убежище. Она жива! Никки, твоя мать жива! Я знаю, что тебе сейчас очень больно, но прошу — не делай глупостей. Я рядом с тобой. Я никуда не уйду. Мы сможем это пережить. Никки…

Слова не задерживались в сознании волшебницы, мгновенно улетучиваясь. Она рыдала навзрыд, захлёбывалась в своих слезах. Для неё одной, такой маленькой и хрупкой, эта ноша была непосильной. Николь хваталась руками за воротник рубашки Драко и плакала. Плакала, плакала, плакала…

— Отведи меня к ней, — смогла выговорить девушка, но Малфой покачал головой.

— Не сегодня. Тебе нужно время и ей тоже. Ты же не хочешь, чтобы твоя мама видела тебя в таком состоянии? Ей и самой плохо, а так ещё и за тебя переживать будет… Ты увидишь её, я обещаю, но давай подождём немного, ладно?

Николь неуверенно кивнула, но тут же подорвалась и направилась к двери. Драко ухватил её за руку, заставляя повернуться к нему лицом.

— Куда ты собралась?

— Я убью её… Беллатрису! Она… Папа… Я убью её!

— Тише, тише… — Малфой гладил Рейнер по волосам, успокаивая. — Она сильнее, умнее и опаснее. Ты не справишься с ней в одиночку. Для начала тебе нужно прийти в себя, да? — он дождался слабый кивок и продолжил: — Беллатриса — правая рука Тёмного Лорда. Её так легко не одолеть.

— Как… Как она узнала, где они? Я же спрятала их! Никто не знал! Никто! Только ты и я! Как она?..

Драко тяжело сглотнул. Он ждал этого вопроса и очень боялся его. Точнее, он боялся её реакции на его ответ.

— Это… Это моя вина… — парень старательно избегал взгляда Николь. — Мы с тётей занимались окклюменцией и я… — он вздохнул. — Она увидела дом, где скрывались твои родители, в моём сознании. Это… моя вина…

Глаза Николь наполнились ужасом. Она оттолкнула волшебника от себя и сделала шаг назад, упираясь спиной в стену. Её снова охватила истерика. Её отец мёртв, мать в бегах, а всему виной — её друг, парень, в которого Николь влюблена.

— Не подходи ко мне!

Рейнер сползла вниз по стене, не контролируя свои эмоции. Она плакала так, как не плакала никогда. Её и так разбитое на куски сердце разбилось ещё больше. Воздуха становилось недостаточно.

— Никки…

— Уходи! Оставь меня! Просто уйди! — её крик разнёсся по всей комнате. Слёзы лились градом. Сердце сжималось.

Ответом стала тишина. Звук шагов. Хлопок двери.

В ту ночь что-то сломалось. Николь чувствовала, как разрывалось её сердце, когда он просто так взял и ушел. По её просьбе. Он никогда не спорил по пустякам, уважал границы. Но, Мерлин, как ей хотелось, чтобы это оказалось неправдой, как хотелось, чтобы всё это оказалось ложью. Слёзы душили.

Как легко научиться ненавидеть. Достаточно только узнать, что такое боль.

* * *

День начался ужасно. Всю ночь Николь не могла сомкнуть глаз, проливая горькие слёзы. Эта ночь сильно изменила её, показав, что абсолютно не важно, на чьей ты стороне. Убить тебя, воткнуть нож в спину могут и те, кому ты доверял. Тот, кто обещал и нарушил своё обещание. Всё оказалось напрасным. Абсолютно всё. Её метка, куча убийств, вёдра пролитых слёз, прогнившая душа. Всё это ради того, чтобы спасти родителей, но в итоге… Не спасла.

Рейнер умылась, приводя лицо в порядок, и уверенным шагом направилась на первый этаж. Она быстро нашла его. Малфой стоял в окружении своих друзей и что-то обсуждал, но стоило ей появиться в поле зрения, все замолчали. Игнорируя сочувственные взгляды друзей, Николь стала напротив Драко, смотря ему прямо в глаза. Её взгляд был холодным, колючим, никакой прежней нежности, никакой жалости к себе.

— Отведи меня к маме, — сразу перешла к делу девушка. Обида на слизеринца всё ещё кипела в душе. Во всём виноват он. А затем пришла новая мысль — ложь. Во всём виновата только она. Не нужно было показывать Драко, где живут её родители. Не нужно было. Сама виновата. Дура!

— Никки, я понимаю, что ты…

— Мерлин, Малфой, просто скажи мне, где она! — грубо оборвала его девушка.

— Николь… — Драко не знал, как себя вести. Огромное чувство вины гложило его, а их изменившиеся отношения с Рейнер напрягали. Пэнси, Тео и Блейз переглянулись, но промолчали.

— Ясно. Я всё поняла. Пойду к Снейпу, — девушка развернулась и сделала шаг вперёд, но Малфой поймал её за руку, разворачивая к себе.

— Подожди, — он вздохнул и посмотрел на Тео, взглядом спрашивая его о чём-то, а Нотт кивнул. — Хорошо, Тео нас отведёт, я не знаю, где она. Только давай без глупостей? Вы просто поговорите, и мы вернёмся обратно, а твоя мать останется там. Идёт?

— Идёт, — сквозь зубы буркнула девушка, а Драко понял, что их отношения вернулись в самое начало, когда они только учились терпеть друг друга. Он сильнее сжал зубы и пообещал себе вернуть её доверие. Он сам не знал, зачем, но ему было это жизненно необходимо.

Пэнси и Блейз продолжали молчать, сочувственно глядя на девушку. Тео ещё немного постоял, взвешивая все «за» и «против», а затем сказал Николь и Драко следовать за ним.

Здание, в котором скрывалась миссис Рейнер, напоминало заброшенную больницу. Внутри витал запах, свойственный только таким заведениям. Длинные пустые коридоры серого тошнотворного цвета казались бесконечными. Три ученика Хогвартса шли в полном молчании. Под ногами скрипнула половица. Николь закрыла глаза и глубоко вдохнула, успокаиваясь. Её матери не нужны её слёзы.

Девушка прислушивалась к окружающим звукам, снабжала их важностью здесь и сейчас: барабанящий ритм дождя, шаркающие шаги люда и пустые разговоры на улице, ветер, трепещущий листья за окном, внезапный писк ребенка и…

Она замерла в оцепенении от знакомого до боли звука. Приятный женский голос звучал мягко, но с надрывом.

— Когда меня выпустят отсюда? — голос приглушался закрытой дверью, но Николь смогла услышать отчаяние матери.

В ответ послышалось тихое: «Когда мне поступит такой приказ».

Дальше всё происходило как в каком-то второсортном фильме. Девушка рывком распахнула дверь, оставляя Тео и Драко позади. В небольшой комнате стояла кровать, стол, тумбочка и холодильник. Посреди комнаты Никки увидела мать и бросилась ей на шею.