Шрифт:
Закладка:
- Чего ждем-то? – интересуюсь, устраиваясь рядом. За нами следят.
Васька… поганец.
И Михеич.
От кого не ожидала… зато многое понятно становится. И странно только, что раньше не сообразили. Хотя кто ж знал, что ненормальные могут сбиваться в стаи?
То-то и оно.
- Понятия не имею, - также спокойно отвечает Бекшеев. – Полагаю, момента, когда станут уговаривать некроманта открыть путь мертвым.
- А…
Про безумцев, стало быть, не ошиблась.
Но теперь понятно, чем Михеича зацепили. Вот только мертвым мертвыми бы и оставаться. И некромант это наверняка понимает.
А вот остальные?
Нет, Михеич – точно нет. Слишком много он отдал ради шанса. Точнее того, в чем шанс видит. И не отступится. Убьет еще столько же. Три раза по столько же… и главное, что понимаю.
Его.
Я бы…
Нет, тогда я и не знала, что мертвецов можно вернуть. К счастью. Потом… потом видела. В том числе и мертвецов. И многое из того, что хотела бы забыть.
- Софья? – уточнила я, хотя ответ знала.
И поморщилась.
Не стоило её тянуть сюда. Надо было отправить куда… не знаю, на побережье морское свежим воздухом дышать, в гости Медведю… да хоть на Дальний, лишь бы подальше.
А я вот.
Опять. Все повторяется. И даже не смешно.
- Здесь должна быть, - Бекшеев поддерживал одной рукой другую.
Ранили?
- Все здесь. Вон, висят…
Висят.
Это я тоже увидела. И Егорку-Василька, и Тихоню. И каких-то других людей… словно плоды диковинные. Но и дерево непростое.
И снова многое становится понятным.
Только…
Молчу, потому что Бекшеев осторожно сжимает пальцы. А Васька подпрыгивает опять.
- Солнце вон! Солнце вон уже где! Пора уже… пора…
- Тихо, - Генрих выпускает руку Анны. – Ты слишком нетерпелив. Но… ты прав. Пора. Приведи…
Его не привели – принесли.
И верно. Спящий некромант, он как-то безопаснее бодрствующего.
Кстати, довольно забавно. Михеич – мужик здоровый, но и Ярополк не мелкий. Так что… я не сдержала улыбки.
- Весело, да? – Ваську переполняло желание сделать что-то, поэтому он не удержался и пнул меня. Вот… поганец мелкий.
А ведь человеком казался.
С чудовищами всегда так. Если не приглядываться, все они на людей похожи.
- Мне казалось, что вы занимались воспитанием юноши, - не удержался Бекшеев. И судя по всему, упрек был воспринят.
Генрих поморщился и резко сказал.
- Отойди!
- А чего она…
- Чернь, княже, всегда остается чернью. Даже если в воспитание вложить всю душу.
Васька обиделся и засопел. Причем злым взглядом он буравил отчего-то меня, хотя уж я-то при чем?
- Но я накажу мальчика.
- Я…
- Замолчи!
Резкий окрик. И Васька вжимает голову в плечи, а ненависти в его взгляде становится столько, что еще немного и не удержит. А ведь тоже непонятно. Почему он ненавидит меня?
Или…
Ненавидеть Генриха ему не позволено, а чувство никуда не делось. И нужен объект, чтобы выплеснуть? Этак я и до Бекшеевского понимания убогих безумцев дойду.
- Просыпайтесь, - Генрих склонился над некромантом и надавил пальцами на глаза. Не самый приятный способ разбудить человека. Нет, может, у некромантов оно как-то иначе, но…
Михеич подал плашку, Генрих опустил в нее пальцы и красная черта пролегла через лоб Ярополка.
И вторая – перпендикулярная ей, прямо над бровями. Завиток на левой щеке. На правой. А к запаху крови примешивается другой… такой гнилой, но знакомый, манящий, пробуждающий в душе дурные воспоминания.
- У них…
- Зелье, - спокойно ответил Бекшеев. – Или груз был больше и нам оставили половину, или они знали где хранится запас. Второе – вернее.
- Заткнитесь!
Бекшеев чуть прикрыл глаза. И провалился. Его тело обмякло и начало заваливаться набок. Я подставила плечо, а потом просто плюнула на всю эту братию, обняла и осторожно уложила. Рукава мокрые. Вся одежда насквозь… и сейчас, конечно, не зима, но все одно… и запах крови этой.
К тому же он ранен.
- Что с ним? – Васька тотчас подскочил, чтобы ткнуть в Бекшеева палкой. Попытался, но палку я перехватила и не отказала себе в удовольствии ткнуть уже Ваську.
- Я тебя…
- Угомонись!
- А она…
- Угомонись, - это Генрих произнес так, что и у меня руки онемели. Васька насупился и отступил. А главное, на собственной шкуре ощутила, до чего сильная падла нам попалась. Васька сделал всего два шага. Замер, всем видом показывая, что следит за нами.
- Что с ним? – Генрих закончил создавать рисунок, а затем, вставив тонкую палочку в зубы некроманта, разжал их.
- Дар сработал. Он… не совсем его контролирует. Наверное, набрался критический объем информации, вот дар и сработал.
Кивок. Объяснение его устроило. А я еще подумала, что поздновато как-то. Набрался. Этот вот критический объем. Что ему бы пораньше набраться, что…
И что свернуть Генриху шею – самое разумное, что я могу сделать…
Успею ли?
- Ты давал ему? – уточнил Генрих у Михеича.
- Да, господин. Как вы и велели. Дважды. Один раз сразу, второй – как свело… он сможет? Теперь сможет? – и столько надежды в этом вопросе.
И он верит.
Знает ответ.
И потому, за верой этой, знанием, не видит кривой усмешки Генриха.
- Конечно… сможет. Ярополк? Вас ведь так зовут… не стоит меня бояться. Я хочу вам помочь. Да, пока вы лишены возможности шевелиться… говорить… но это исключительно ради вашего собственного блага. И нашей безопасности.
Во второе верю куда охотнее.
Благо.
Как же… срать ему… хотя все одно не до конца понятно. И почему Бекшеев запретил вмешиваться? Нет… я понимаю, что опасно и все такое. Но он же сейчас доведет парня до безумия. И врата мертвых – это не шутка. В таком месте они действительно могут открыться.
Тогда…
Я поежилась.
Не хочу проверять, насколько правдивы байки о некромантах.
А Бекшеев дышит ровнее, глаза открывает и едва заметно качает головой. Нельзя? Не лезть? Почему? Потому что может умереть Анна? Может. И да, нехорошо получится, но… если Ярополк не справится, то умрет не только Анна.
Мы вот тоже.
И Тихоня.
Люди, которых приготовили… это дерево долго поили кровью, пытаясь дозваться до той, которая когда-то была хозяйкой в нынешних местах.
Что я знаю?
Мало знаю. Я ведь не интересовалась богами, но… память вываливает очередной
