моя? Замужество — не пустяк! Это же на всю жизнь — или счастливая, или несчастная. Несерьезный он. Какой же он жених? Месячный ухажер и… жениться? Ветродуй какой-то!

В е р о ч к а. Нет, бабушка, он — серьезный!

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Несерьезный!

В е р о ч к а (настойчиво). Очень серьезный! Самостоятельный. Думающий. Работает. Футболом и хоккеем не увлекается. Не курит. Уже бросил. Вот.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Он старше тебя?

В е р о ч к а. Старше. На четыре года, месяц и двадцать восемь дней.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. А насчет этого? (Щелкнула себя по горлу.)

В е р о ч к а. Не пьет. Но ты его научишь.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Не сердись, не смей. Научу. Не трудно. А скажи ты мне: куда же он так торопится, жених твой?

В е р о ч к а. Не знаешь куда? За пазуху.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Ах ты, блудливая ты коза! Я надеялась, что моя внучка — недотрога, а она вот как — парни пасутся у нее за пазухой.

В е р о ч к а (с ужасом). Бабушка! Что ты говоришь? Как у тебя язык повернулся? Какие парни?

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Да ты же сама сказала, куда он торопится. Значит, что-то было? А?

В е р о ч к а (преодолевая смущение). Бабушка! Он единственный раз попытался… И то, если бы… Мне самой так захотелось почувствовать его руку… тут… Это на одну секунду. Клянусь тебе, бабушка! Я ему тут же по рукам надавала. Он прощения просил, он слово дал… больше не трогать без… Бабушка, милая, ты веришь мне? Один-единственный раз.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Верю, верю, мученица ты моя, страдалица. Нешто я сама не млела? Не страдала? (Подходит к зеркалу, пробует красоваться, как это делала внучка. Но только вздохнула, отмахнулась.)

В е р о ч к а. А руки у него… (Вспомнила.) Бабушка! Ты знаешь? У него золотые руки! Он работает в конструкторском бюро. И когда надо вытачивать самые тонкие, сложные детали — ему поручают. У него такой авторитет! Не всякий инженер сможет так, как он. Ювелирную работу его руки делают. Вот.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. И такие руки ты не пускаешь за пазуху?

В е р о ч к а. Вот ты, бабуся, — несерьезный человек! И даже — распутная.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. А с виду он?..

В е р о ч к а. О-о! Бабуся! Когда он заходит на танцы, то по залу хруст: это у девчат шейные позвонки хрустят. А он… напрямик, через весь зал — ко мне. Все девушки так завидуют. А он… (Показывает, как парень проходит мимо девушек, не глядя на них.)

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Так никого и не замечает?

В е р о ч к а. Кроме меня — ни-ко-го!

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Или девчата — замухрышки, или же он — гонорливый козел.

В е р о ч к а. Я не посмотрю, что ты Арина Родионовна. За него… За оскорбление — на дуэль! К барьеру!

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Верочка! Неужели ты за какого-то там… поднимешь на меня оружие?

В е р о ч к а. Я зубами, зубами, бабуся. Они у меня о-острые!.. Бабуся! А ты меня недооцениваешь. Ты посмотри, посмотри — есть ведь к кому стремиться! Через весь зал.

А р и н а  Р о д и о н о в н а (налюбовавшись). И я была молодая. (Опять подходит к зеркалу, дразнит свое отражение.) А теперь — старая обезьяна.

В е р о ч к а. А когда пойдем с ним… (Начинает танцевать… Сколько страсти, сколько женственности вкладывает она в танец! Как красиво ее молодое, гибкое тело.)

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Верочка! Разве ж так можно? Это же неприлично. Так же стыдно! Это что? И все так танцуют?

В е р о ч к а. Ну да, все! Куда там все…

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Но это ж слишком откровенно. Так выгибаться. Если бы я не знала тебя, бог ведает, что можно подумать…

В е р о ч к а. А для чего танцы? (Будто повторяет заученную цитату.) Чтобы показать, что девушка готова исполнять свои женские обязанности… в постели.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Верочка! Что с тобой?

В е р о ч к а. Замужем надо быть гибкой. Поворотливой. Эластичной.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Вот теперь я вижу, что ты созрела. Перезрела. Верочка! Не давай воли телу… А то потом трудно его смирять.

В е р о ч к а. Бабушка, ты про меня плохо не думай. Я — хорошая, я — чистая.

Пауза.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Ну и что же нам теперь? А?.. Как нам теперь?

Пауза. Арина Родионовна обняла внучку, прижала к груди.

Обе притихли.

А потом старушка запела. Подключилась и Верочка. Она так хорошо вторит. Чувствуется, что они давно спелись.

«Сладка ягода в лес поманит.

Щедрой спелостью удивит.

Сладка ягода одурманит,

Горька ягода отрезвит…»

В е р о ч к а. И как нам теперь? Не ведаю, бабуся. Я только… Вот не было его, не знала его… весело мне было или горько, радостно мне или обидно, — ты, бабуся, была для моей души приютом. Вот с мамой я не могу так, а тебе все рассказываю… Ты все-все понимаешь… И я тебя.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Ну, конечно же, понимаю. Я понимаю тебя, Верочка. Ты рассказывай. А теперь как? Когда его спознала. (Не скрывая тревоги.) Скажи мне, ясочка.

В е р о ч к а. Вот рассказываю тебе о нем и мне не стыдно. А? Бабуся! А сама — млею. Вот будто я из снега вся и я — таю. И ужасно боюсь — растаю вся до вечера и его не увижу. Я всегда первой прибегаю на свидание. Нехорошо это? Верно? Бабуся! Я и сама знаю. Вот знаю, а бегу. Сама. Прибегу, и сердце замирает: вот растаю вся. Он придет, а меня нет. Только сырое место. А? Ужас какой! Ты представь себе! Какой ужас, если — на его глазах я — растаяла. Только туман… и нет меня…

А р и н а  Р о д и о н о в н а. А он знает, что ты так?

В е р о ч к а. Он? Не знаю. Он придет, возьмет руку, губу кусает, а в глазах радости столько… ласки столько и… кажется, вот-вот слеза накатится… Нет, бабушка, ты не думай, что он какой-то хлипкий. Он, знаешь, какой? В плечах — вот! Ростом я ему, может, только по плечо и то — на цыпочках. Я на него вот так гляжу. (Задрав головку кверху, очарованно глядит.)

Арина Родионовна любуется внучкой.

Я его очень люблю, бабушка. До слез. Что ты молчишь, бабуся? Скажи, что совестно так признаваться.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Ну и хвала богу. Родненькая ты моя! Дай тебе бог счастья…

В е р о ч к а. Конечно, стыдно так… признаваться, но… я так переполнена, что мне надо выплеснуть, а то лопну. А кому? Только тебе. Ты — моя лучшая подруга. Ты — моя исповедальня. Ты — моя шкатулка для самых дорогих сокровищ.

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Ну, спасибо.

В е р о ч к а. С мамой у меня не так. Нет, она неплохая. Она только затурканная… И наш батя пьет. Она как-то… Ей как-то не хватает времени выслушать внимательно. И так всю жизнь, все спешит куда-то, все не до того ей. Вчера я попробовала сказать ей… хотела признаться…

А р и н а  Р о д и о н о в н а. Про мо́лодца?

В е р о ч к а. Про мо́лодца. Ой, бабуся! Я теперь так