Ветер стих. Мир замер. Тишина сгустилась до звона в ушах.

— На твоем месте я бы не спешила на свидание с Серой Госпожой. Слезливые трагедии пользуются большой популярностью и у народа, и у знати, но лично я предпочитаю счастливые концовки.

Тополиный снег висел в воздухе, не спеша опускаться на землю. Время застыло.

— Селена?

Дамнат соляным столбом возвышалась в нескольких шагах, задумчиво тренькая струнами. Пепельное глухое платье серебрилось драгоценными нитями, складывающимися в узор из лилий. Черные волосы спрятались под седым покровом из козьей шерсти. Будь девушка старше и неси вместо лютни серп, ее и впрямь легко было спутать с Серой Госпожой.

— Что ты тут делаешь?

— Мне поручили, — Странница хмыкнула, выражая все презрение к подобной формулировке, — передать тебе приглашение на встречу. Поспеши, эсса, если хочешь его спасти. У нас не так много времени: даже я не могу превратить единственную секунду в вечность.

— Спасти? — глупо переспросила я, невольно заслоняя собой Рика, как будто что-то могло теперь навредить ему. В воздухе явственно звучали глумливые переливы серебряных колокольчиков. — Юнаэтра может его спасти?

— Кому разбираться в смерти лучше, нежели ее Вестнице? — пожала плечами Дамнат.

Я была готова на все… почти на все, только бы Рик выжил. Но… уйти? Сейчас? Даже на секунду покинуть его, зная, эти секунды последние? Бросить и терзаться, что я должна была стать щитом на пути смерти, отогнать ее… не знаю, как, но хотя бы попытаться. Ну и бред! Ведь всего дара хранителя жизни недостаточно, чтобы спасти того, кого я люблю!

Я пересилила себя, встала с колен и последовала за Странницей. Виновато отвела взгляд, проходя мимо усыпленной заклинанием Лоретты. Коснулась теплой руки Криса, прося поделиться храбростью. Решительно нагнала Дамнат.

Мы шли сквозь разнесенные в щепу двери, мимо бессильно прислонившегося к стене раненого в нефе и сцепившихся клинками воинов в центральном зале Ареопага. Мы с Селеной остались единственными движущимися фигурами в этой странной диораме, в которую превратилось поле боя. Неудивительно, что Дамнат удавалось месяцами ускользать от алых в замке барона Красноземского.

Я безбоязненно ныряла под занесенные для удара клинки, уклонялась от повисших в воздухе стрел и копий, не касаясь их. Но оружие все равно вздрагивало, точно потревоженное невидимым ветром, и едва заметно меняло направление удара — когда время снова пойдет, вместо смертельных ран сталь нанесет лишь безобидные царапины.

Селена вела меня дальше. Мимо засевших за наспех сколоченными баррикадами врагов и разоренных комнат. Мимо алых из последнего резерва противника, спешащих по полутемным коридорам к местам прорыва. Чесались руки вмешаться, помочь союзникам — грамотный и своевременный удар в спину легко сломит оборону старого храма, но я понимала: войска Альянса одержат победу и без моей помощи.

Вниз по лестнице, исчезающей во мраке подземелий. По широкому коридору с множеством запертых дверей.

В комнате, где ждала Вестница, ожидаемо, окон не было. Слабое пламя в жаровне с трудом разгоняло тьму. Та, уступив свету центр, сгущалась по углам, оборачивалась чудовищами из детства, затаившимися под кроватью. Огромное, королевское ложе с ворохом расшитых серебряными нитями подушек, резной спинкой и низкими кривыми ножками занимало половину крошечной спаленки. Растрепавшееся кружево балдахина напоминало паутину. Тяжелая, отсекшая внешний мир дверь и пыльные ковры на стенах только усиливали ассоциации со склепом. Я невольно поежилась.

— Мы в расчете? — уточнила Селена, отступая в сторону.

— Окажи мне последнюю услугу и да, мы в расчете, — согласилась Юнаэтра, не повернув головы.

— Доставить девочку в Южный Храм?

Вестница кивнула. Задумчиво провела пальцем по окантовке хрустального фужера, замыкая круг. Вино в тусклом свете казалось черным, как застывшая кровь. Несколько томительных секунд среброволосая игралась с бокалом, грея его в ладонях, потом «заметила» меня.

— Жизнь за жизнь — достойная плата, не находишь, эсса?

— И чью же жизнь ты желаешь получить взамен его? Мою?

— К чему мне столь бесполезная вещь? — собеседница невесело усмехнулась. — Я говорила о себе и своей дочери.

— О твоей… ком? — я ослышалась?

— Дочери. А если точнее, нашей с Риккардом, — Вестницу явно позабавило изумление, прозвучавшее в моем вопросе. — Милая девочка и так похожа на отца.

— Развлекаешься даже на пороге? — вмешалась Селена. — Забавно. Но я сейчас несколько не в форме, так что не трать наше время понапрасну.

— Прости, stake-sei-ar. Не удержалась, чтобы в последний раз не подразнить младшую сестру, — Вьюна недовольно поморщилась и выплеснула вино прямо на пол. Уронив бокал, сцепила в замок пальцы, хищно сощурилась, «глядя» на переливы углей в жаровне. — Поговорим серьезно, эсса. Я поведаю тебе одну короткую поучительную сказку. Давным-давно жили на свете глупцы, которые возомнили, что способны бросить вызов Древнему. Мертвый металл оказался не в силах одолеть запечатанного бога, и они решили создать живой клинок, кровь от крови Дракона. Неотразимое орудие… конечно же, послушное желаниям его творцов.

Отблески затухающих искр отражались в стеклянно-голубых глазах, оживляя их застывшую с самого рождения глубину, и на какое-то мгновение мне показалось, что Юнаэтра видит. Меня, эту комнату, древний город, на чьих улицах пировала сегодня ее госпожа.

— Глупцы и святотатцы, они замахнулись на исконное право каждого — свободу воли. Свободу самим выбирать путь — право, без которого и жизни нет, а есть серое пустое существование немой и покорной вещи. Ответить ударом на удар было справедливо. Жаль, не получилось добраться до всех экспериментаторов, но хотя бы некоторым я смогла отомстить.

Юнаэтра прикусила губу, покачала головой: то ли сожалея о своей слабости, не позволившей ей казнить всех недругов, то ли о том, что отвлеклась.

— Но вернемся к делам недавним. Mii Gard, предав тебя, не находил себе места из-за угрызений совести. Для укрощения-утешения мужчин природа подарила женщине замечательный инструмент — ее тело. Ее чрево… бесплодное, как пустыня, что не родит хлебов, сколько не орошай ее, — голос Вестницы неожиданно наполнился горечью. — Мы разделили постель. Одна ночь из череды сотен, подобных ей, да к тому же не самая запоминающаяся. Одна-единственная ночь, которая ничего не значила для меня… и стала значить слишком много, когда я поняла: случилось то, что по расчетам лиаро не должно было произойти — презрев все магические печати и барьеры, во мне зародилась новая жизнь.

Юнаэтра задумчиво провела ладонью по животу.

— Благодаря тебе, sei-ar, благодаря твоему дару свершилось чудо. Но ты сбежала, и смерть, живущая во мне… нет, не убила юный росток, но заставила его уснуть на несколько месяцев, до нашей следующей схватки, в том захолустном северном замке. Сила созидания встретилась с магией погибели, и жизнь, как водится, победила. Жизнь всегда побеждает смерть, потому что умеет надеяться и верить… вопреки всему.