– Ты же в статусе телохранителя.

Хмыкнув, Гил отошел на несколько шагов от Коры. Пришлось идти обратно: она впереди, он позади. Кора оглядывалась, ловя полуулыбку, и отворачивалась, прикрывая свою веером. Наверное, эти заигрывания слишком отвлекли ее, потому что на последнем повороте она задела плечом проходящего мимо джентльмена.

– Прошу прощения, – с готовностью выдала она, встречаясь с серо-зелеными глазами. Изумленная, она замерла, оглядывая мужчину. Светло-русые волосы, идеальное лицо, будто высеченное из мрамора искусным скульптором, дорогая одежда… – Извините, эрл Баррет и…

Внутри все дрогнуло от ледяной волны тревоги. Кора спешно поклонилась.

– Ваше высочество, – она впервые видела принца настолько близко.

– А, вот, Аластар, еще одна юная дева, – бросил скучающе принц. – Но эта, пожалуй, будет толстовата, да и с кожей у нее что-то не так.

Кора вспыхнула. Ей часто намекали на то, что ее кожа недостаточно фарфоровая и испорчена россыпью веснушек или что фигура ее чересчур крупна (хотя та же леди Ройс была раза в четыре шире, но как почтенной даме ей подобное не высказывали). Болезненная бледность и иссушенное голодом тело было предпочтительнее, было модным. Но все же обычно говорили это именно намеками, а не так исчерпывающе прямо.

– Это называется веснушки, ваше высочество, – насмешливо ответил эрл Баррет. – Не слушайте подобного, леди, боюсь, наш принц сегодня не в настроении. Не принимайте на свой счет.

– Все в порядке, – учтиво солгала Кора. Она остановила жестом Гила. Не хватало еще, чтобы он вмешался и настроил против себя саму Корону.

– Вы кажетесь мне знакомой, леди, – улыбнулся эрл. – И вы, очевидно, знаете меня. Несправедливо, что ваше имя для меня остается неизвестным.

– Мисс, не леди. Мисс Корнелия Нортвуд.

Принц посмотрел на Кору с еще большим презрением. Мало того что не красавица, так еще и не из древнего рода.

– Аластар, в жены она не подойдет. Ты что же, решил с ней спать? Но она же…

– Ваше высочество, – голос эрла приобрел стальные ноты. Приказные. – Вы хотели подышать воздухом, не так ли? Так идите, подышите, прочистите голову, я нагоню вас.

Кора пораженно моргнула. Он приказывает принцу? К еще большему удивлению, принц не стал препираться, а послушал и медленно побрел дальше.

– Примите мои извинения, мисс Нортвуд.

– Не стоит беспокойств.

– И все же мне хотелось бы загладить вину. Позволите? – рука эрла в перчатке коснулась ее руки. Подняв кисть Коры к своим губам, он поцеловал кончики ее пальцев. – Я найду способ выразить свои сожаления. А теперь, прошу простить, мне нужно присматривать за его высочеством.

Кора с облегчением выдохнула, когда обе фигуры удалились, и оперлась о руку Гила. Колени почему-то дрожали, а волнение ускорило пульс, отчего голова закружилась.

– Эрл Баррет и принц, – буркнул Гил. – Оба мне не понравились, к тому же… Неважно. Ты как?

– Думала, умру от значимости этих двух, особенно от самомнения принца. Не представляла, что он такой… Гадкий! А юный лев ничего…

– Лев?

– О, я ведь упоминала его. У них на гербе золотой лев. У принца тоже лев… Гил?

– Тогда, может, и важно…

– Да о чем ты? – зашипела Кора. – Ненавижу, когда что-то умалчивают!

– Прости, моя воинственная богиня, – он коротко поцеловал ее в висок. – Просто Голоса. Они странно себя повели… Обычно шепчут, кричат или поют, но они говорили. Повторяли одно слово… Только вот я все равно не понимаю, о чем они…

– Думаешь, замешана королевская семья? – Кора изумленно прикрыла рот веером.

– Не знаю. Но точно не король. Его профиль на монетах, а портрет на купюрах. Это не господин.

– Дюк Баррет? – предположила Кора. – Отец эрла. Он имеет большое влияние, устраивает благотворительные балы-маскарады в честь почившей жены. И еще нелюдим. Редко выбирается на приемы. Разве что те, которые дают во дворце, или организует он сам.

– То есть так просто его не увидишь и в частном порядке не поболтаешь…

– В частном вряд ли. Возможно, полицию он бы еще пустил, но кого-то вроде нас… Маловероятно.

– А балы, которые он устраивает?

– На них нужно получить приглашение. Это большое событие. Только не спрашивай, можно ли попасть во дворец!

– Не переживай, если мне понадобится, я найду способ пробраться и туда, – усмехнулся Гил.

* * *

Следующим вечером пришел пышный букет алых роз, адресованный Коре, а с ним и конверт.

– От кого? – мама резво поднялась, заглядывая через плечо, а затем воскликнула изумленно: – Эрл Баррет! О, милостивый Первый! Где ты успела с ним познакомиться?

– В опере, – рассеянно отозвалась Кора, без зазрений совести разрывая конверт.

Внутри обнаружилось приглашение на бал-маскарад для Нортвудов, к которому шла короткая записка, выведенная витиеватым почерком. «Еще раз примите мои искренние извинения, мисс Нортвуд! Буду рад видеть вас на приеме моего отца. С наилучшими пожеланиями, эрл Аластар Эдвард Баррет», – прочла Кора.

– Невероятно! Чарльз! – мама выхватила приглашение. – Чарльз!

Мамина радость была ясна. Баррет был, можно сказать, вторым человеком после короля. Только его величество часто появлялся на публике, а дюк Баррет жил затворником, и видеть его чаще раза в декаду могли разве что пэры на заседаниях парламента. И вот Нортвудов пригласили к нему на знаменитейший бал-маскарад! За какие заслуги?

Коре было сложно поверить, что всего лишь из-за того, что она столкнулась с Аластаром Барретом, ей досталось приглашение. Эрл не выглядел как человек, способный потерять голову от пары фраз малознакомой девушки… Тогда почему?

Масло в огонь добавил отец, который, вопреки ожиданиям, не был рад. Он сурово оглядел приглашения, поднял глаза к дочери и сказал просто:

– Будь осторожна.

Подготовка к балу началась едва ли не в тот же вечер. До приема оставалось всего полдюжины дней, а мама собиралась потратить баснословную сумму для платья незамужней дочери.

– Это же такой шанс! – восхищалась она.

Да уж, шанс. Шанс выяснить, кто за всем стоит. И что-то подсказывало, что поиски окончены, а дюк Баррет окажется именно тем, кто нужен. Окончательно в этом убедила беседа у модистки.

Кора стояла неподвижно напротив зеркал, пока ее драпировали в выбранные мамой ткани. Она и Сандра перебирали журналы, разглядывая фасоны, и меняли мнение о лучшем каждые пять интеров.

Гил терпеливо ждал всех на диванчике у окна с чашкой бергамотового чая, лениво листая журнал женского белья. Иногда, когда Кора выглядывала из примерочной, а модистка внимала речам мамы, Гил поднимал журнал на какой-то странице и одними губами говорил:

– Давай закажем тебе это!

Кора грозила ему кулаком и дулась, вызывая его усмешку. В общем, все шло как обычно, пока не было упомянуто имя Баррета.

– Представляете? Мы к самому дюку