Переход проходил под защитой кораблей военно-морского флота, в том числе «Леди Терна», переименованной в «Великолепный», и, если не считать шквального ветра, мы добрались до Острова без всяких неприятных происшествий. Впрочем, большая часть наших доблестных солдат страдала от морской болезни в течение всего путешествия. Дул попутный ветер, мы вошли в устье реки Бруд и далее двигались против течения, а потому прибыли в порт ночью, под ледяным дождем.

Все лучшие дома уже были заняты, и наших лошадей разместили в молитвенном зале монастыря, за городом, и солдаты выгнали монахов из келий, отправив их просить о крыше над головой у мирян. Лорд Уттербак и я наслаждались покоями аббата, где пахло ладаном и имелись дорогие драпировки, мебель, выписанная из империи, а также стояла красивая кровать с балдахином, которую лорд Уттербак выбрал для себя. Я спал на диване в прихожей и радовался, что здешние монахи не отличались аскетизмом.

Я присоединился к Уттербаку, когда он докладывал рыцарю-маршалу, расположившемуся в цитадели в качестве гостя сэра Эндрю де Берардиниса. Я успел забыть свое первое впечатление от генерал-капитана королевы, но воспоминания сразу вернулись, как только я увидел хрупкого старика в плаще из соболиного меха и множество амулетов, висевших у него на поясе и шее. Когда я впервые посмотрел на старца, у меня возникло ощущение неминуемой катастрофы, быстро приближавшейся бури в блестящих доспехах – и рыцаря-маршала, пытавшегося ее остановить голыми худыми руками. Я спросил себя: что я здесь делаю, но тут же вспомнил, что мне попросту некуда деваться.

В армии полно тех, кому нечего терять, и я оказался одним из таких людей. Я потерпел неудачу во всем и не сомневался, что, если окажусь еще и плохим солдатом, это никого не расстроит.

Во дворец Раундсилверов генерал-капитан приходил в сопровождении двух молодых людей, помогавших ему держаться на ногах, теперь их стало полдюжины.

Я узнал, что все они его внуки. Старик приветствовал Уттербака невнятным голосом и предложил нам подогретого вина с пряностями. Милорд Уттербак представил меня, отекшие глаза скользнули по моему лицу без малейших признаков узнавания, и он отвернулся.

– Я последовал вашему совету, сэр Эрскин, – сказал я ему.

Отекшие глаза вернулись к моему лицу, но он все еще не понимал, о чем я говорю, и я решил, что должен уточнить.

– В доме его светлости герцога Раундсилвера, когда я рассказал о том, как мне удалось положить конец преступлениям сэра Бэзила из Хью, вы посоветовали мне вступить в королевскую армию.

– Я не помню, – невнятно проговорил он, – но я давно советую всем молодым людям вступать в королевскую армию.

Я увидел тусклый свет в опаловых глазах с катарактой и понял, что военачальник практически слеп. И тут мне пришло в голову, что это настоящая метафора войны или даже всех войн: стареющий, слепнущий человек стремится к славе и сокровищам.

Глава 29

Я оглядел холмистую местность над Мэнкин-Клоуг: армия медленно двигалась по дороге с опущенными пиками, склоненными головами и зачехленными знаменами. Струи апрельского ливня хлестали по шлемам и покрытым доспехами плечам, длинная извивавшаяся змея королевской армии едва ползла по крутой дороге, постепенно превращавшейся в реку грязи. Глина и грязь мешали выдвижению к Хауэлу с самого первого дня, а погодные условия замедляли не только армию, но и фургоны с артиллерией, провиантом, маркитантами, перекупщиками, шлюхами и любовницами офицеров.

Мы страдали от необъяснимых остановок и столь же непонятных маршей.

Половину времени армия ложилась спать голодной, фургоны с провиантом отставали на лиги, быки с огромным трудом тащили повозки с налипшей на оси грязью. Даже стадо вьючных мулов, купленных Уттербаком по моему настоянию, иногда не могло нас найти.

Осадная артиллерия вместе с двумя огромными пушками герцога отстала на несколько дней.

Избежать всех трудностей мы могли, лишь двигаясь по древним военным дорогам, построенным еще во времена экои, но это позволило бы Клейборну зайти к нам в тыл и осадить нашу базу в Лонгфирте.

В результате мы начали маршировать на Хауэл прямиком, насколько возможно по покрытым грязью дорогам.

Только теперь я понял, почему купил несколько лошадей.

Моя кроткая кобыла Нарцисс умерла в Лонгфирте от паслена, оказавшегося в ее кормушке из-за нерадивого косца, который заготовлял сено прошлой осенью, а гнедой боевой жеребец Акула умер на марше от колик. И я остался один на один с Неистовым – существом с дурным характером. Прошло несколько недель, прежде чем я сумел добиться от него неохотного повиновения, и мне оставалось лишь надеяться, что он проявит такую же агрессию по отношению к врагам.

С первого дня кампания не задалась. «Интересно, – размышлял я, – все ли войны таковы, или это мне так не повезло?»

На картах горы Кордильеры выглядели как аккуратная линия, идущая от северного побережья Бонилле к городу Липпхолму, расположенному у озера Гурлидан, но я на собственном горьком опыте убедился, что Кордильеры являлись не единой горной грядой, а множеством длинных хребтов с неровными складками между ними. И всякий раз, когда армия преодолевала очередной перевал, перед нами возникал следующий, еще более высокий.

Сегодняшний день не стал исключением. Армия с трудом выбиралась из ущелья Манкин, и некоторым счастливцам удалось провести ночь в городе, но стоило нам подняться на одну вершину, как мы увидели соседнюю. Ее вершина густо поросла темными соснами, закрывавшими перевал, и меня бы не удивило, если бы вся армия Клейборна поджидала нас за ними.

Драгуны, которых я уже видел в следующей долине, к заходу солнца начнут патрулировать перевал.

Никто не знал, где находился Клейборн или его армия мятежников, но не вызывало сомнений, что он должен дать сражение до того, как армия королевы спустится на равнину Хауэл, где множество рек и болот являлись естественными рубежами обороны, и нашим обозам, прежде чем до нас добраться, придется преодолеть все перевалы Кордильеров.

Я повернул коня и рысью пустил его по высокой луговой траве, заметно пожухлой, к отряду Уттербака, остановившемуся на обочине дороги. Они спешились, давая отдохнуть лошадям, забрызганным грязью снизу доверху. Из-за отсутствия других занятий лошади лениво жевали коричневую траву. Лорд Уттербак стоял в стороне и разглядывал в подзорную трубу возвышавшийся впереди горный кряж. Я остановил Неистового и бросил поводья.

– Милорд, не могли бы вы объяснить мне, в чем состоит назначение драгунов? – спросил я.

Я действительно не понимал, зачем они требовались. Несомненно, они