Вскоре он пришел с зельями; совместными усилиями девушку удалось успокоить.

— Фелпс с кем-нибудь еще из твоих подруг говорил? — приступил Снейп к осторожным расспросам. — Или, может, с кем-то из парней?

— Нет, кажется, ни с кем... я имею в виду девушек. Насчет парней не знаю.

— А когда он с тобой встречался?

— Каждую неделю, днем, после урока ЗоТИ... Я должна была подавать ему сводку отсутствующих. Он делал вид, что просматривает ее, а сам у меня все выспрашивал. Как-то у него это быстро получалось... А потом он молча смотрел на меня — недолго совсем — и отпускал.

— И у тебя спустя какое-то время начинала болеть голова, так?

Мальсибер удивленно взглянула не него:

— Откуда вы знаете?

— Я не знаю, я догадываюсь, — вздохнул Снейп. — Потому что прав Блишвик: методы в самом деле одинаковые.

Этти едва ли его поняла, но слишком устала, чтобы просить объяснений. От зелий ее тянуло в сон, и она незаметно для себя самой заснула на больничной койке, уронив голову на подушку и свесив ноги на пол. Помфри установила ширму, выгнала за нее мужчин и занялась пациенткой. Попутно велела не орать, предвидя, что слизеринскому декану и гриффиндорскому старосте найдется что сказать друг другу.

— Этти мы спрятали, что дальше? — нетерпеливо спросил Кристофер. Они со Снейпом сидели на соседних койках, стараясь говорить потише.

— Дальше вы аккуратно выясните у мистера Скримджера, действительно ли Фелпс накопал что-то на Эдгара Мальсибера, или он только пугает ее. В вашем распоряжении мало времени — дня три-четыре, не больше. Дольше Этти не сможет здесь оставаться. Теперь насчет аврора: вы в галерее говорили, что он — человек вашего отца. То есть он действует с его ведома и одобрения?

Скримджер кивнул.

— Следовательно, директор, скорее всего, в курсе происходящего. Что закономерно...

— А если выяснится, что на Мальсибера действительно нашли новые материалы? — перебил его Кристофер. — Мало того, что я предаю дело отца, так еще и Пожирателя потребуется выгораживать?!

— Вы уж определитесь, — зло прищурился Снейп, — выгораживать Пожирателя или брата любимой девушки? И, кстати, четверть часа назад вы замышляли убийство — а это как раз в Пожирательских традициях.

Кристофер осекся. Черно-белый мир с четкой границей между «своими» и «чужими» летел в тартарары.

— Выбор — это то, что всегда хочется переложить на других, — тихо проговорил Северус. — Но ни ваш декан, ни директор не подскажут, кого будет правильнее предать.

— А что бы выбрали вы?! — запальчиво воскликнул Скримджер. — Со стороны легко рассуждать!

— Если б я рассуждал, как посторонний, не сидел бы сейчас здесь!

— Просила же быть потише, — к ним подошла недовольная Помфри, закончившая обихаживать Бернадетт. — Вы уже решили что-нибудь или только ругались?

— Я попробую выяснить насчет дела Мальсибера, — хмуро ответил Скримджер. — А вы пока подержите Этти здесь, мадам Помфри, пожалуйста...

— Может, распустить слух о заразной болезни? — предложил Снейп. — Важно, чтобы она ни с кем не общалась.

— Такое нетрудно устроить, — Помфри что-то мысленно прикидывала. — Налеплю ей фурункулов померзее, остальную красоту наведу... Но, Северус, учти, держать ее я здесь смогу три дня, потом ей придется выздороветь. Потому что при подтвержденном случае эпидемии я обязана вызывать специалистов из Мунго.

Перед уходом Кристофер попросил разрешения взглянуть на подругу и на цыпочках зашел за ширму. Бернадетт спала, разбросав по подушке густые каштановые пряди. Под глазами лежали тени, щеки были бледны, но тревожное выражение уже исчезло, сменившись покоем. Одну руку, едва прикрытую полупрозрачным коротким рукавом ночной рубашки, она закинула за голову, вторая скрывалась под одеялом. В глубоком вырезе виднелись тонкие ключицы и ямочка между ними на белой шее.

— Не понимаю, как вы еще можете сомневаться, — Снейп беззвучно вырос за его спиной.

Скримджер с вызовом посмотрел на него и быстро вышел из палаты.

* * *

На факультете было тихо. Никто больше не сбегал, но старшие студентки, так и не дождавшись Бернадетт, долго шушукались у себя в спальне. Моргана, беспокойно вышагивающая по своей нарисованной гостиной, только добавляла им тревоги. В конце концов они попросили ее взять себя в руки, потому что от громкого шелеста платья, звука шагов и бормотания им никак не удавалось уснуть. Тогда волшебница отправилась нервничать в кабинет декана.

Хозяин уже вернулся туда; вскоре появился Кровавый Барон, и почти сразу же за ним — Квиринус. В записке, которую в «Трех метлах» передал ему домовик, говорилось, что у декана серьезные проблемы, поэтому извинений не потребовалось. От именинника пахло вином и почему-то духами, но сам он был серьезен и вполне по-трезвому деловит.

Моргана, узнав обо всем, разозлилась и потребовала немедленной расправы над учителем ЗоТИ.

— Это не поможет, — проворчал Барон.

— В случае его гибели подозрение неизбежно упадет на меня, — начал ей объяснять Северус. — Все слышали, как мы с ним пререкались, кроме того, в школе я единственный бывший Пожиратель и у меня хватает причин желать ему смерти.

— А если повернуть против него его же оружие? — предложил Квиринус. — Я имею в виду легилименцию.

— Мне пока не по силам с ним тягаться... Он, может, и слабее Темного Лорда, но определенно сильнее меня. Ему ведь не нужна палочка для ментального контакта.

Северус признался, что аврор напоминает ему опасное вещество, которое при малейшей ошибке в обращении способно разрушить все. И правильнее будет не пытаться что-либо с ним сделать, а найти обходные пути. Директор, допустим, на его стороне. Но деканы и преподаватели? Что если предать огласке его незаконные дела?

— Нам нечего ему предъявить, — возразил Квиррелл. — Воспоминания мисс Мальсибер? Он скажет, они поддельные. К тому же она совершеннолетняя. Он может спокойно заявить, что она сама вызвалась. Северус, любые твои обвинения против него все воспримут как стремление свести личные счеты.

— Но слизеринцам сказать надо. Они не должны бояться его, даже если у него в самом деле имеется возможность влиять на