13 сентября 1969 года в Маранелло прибыл инженер Джузеппе Дондо, первый генеральный директор Феррари, назначенный «ФИАТ». Новый совет директоров включал в себя президента Энцо Феррари, исполнительного директора Франческо Белликарди, советников Серджо Пининфарину, Карло Пеллони, Оскара Монтабоне и Пьеро Ларди, а также Эрманно Делла Каза, секретаря. Белликарди и Монтабоне были из «ФИАТ». Для Пьеро Ларди, сына Энцо и Лины Ларди, это было первое его признание на официальном уровне.

Участие «ФИАТ» также привело к смешению всех карт в нумерации двигателей и шасси гоночных автомобилей, которая оставалась независимой от остальной продукции и полностью находилась в ведении Энцо Феррари. Таким образом, оппозитный двигатель, над которым работали Форгьери и его команда, получил номер 001.

Феррари объявил о новой машине «312 B» в конце ноября. Спортивный сезон не радовал, но оружие возмездия было почти готово. И Феррари говорил, имея в виду Эймона: «Жаль, что кое-кто не сохранил веру в ресурсы “Феррари“».

Он сыпал язвительными фразами, на которые был мастер: «Мы помогли и поддержали Эймона, будучи уверенными, что делаем хорошее дело; если впоследствии он решил, что ошибся, то, значит, ошибались и многие из нас». Новозеландец сначала продлил контракт, а затем ушел, причем это произошло внезапно, в середине сезона. Феррари, разумеется, этого не забыл.

Но место ушедшего пилота занял пилот вернувшийся. После короткого пребывания в «Брэбхеме», Джеки Икс возвращался в Маранелло уже более сильным и зрелым. И поскольку Феррари считал бельгийца талантливее новозеландца, он был убежден, что провернул выгодную сделку. Но решение, касающееся того, каких пилотов ставить в пару Иксу, он примет позже.

13 декабря ушел из жизни Пеппино Верделли. Он работал вместе с Феррари 49 лет, начиная с должности механика гонки, помощника и водителя, хотя он и редко сидел за рулем автомобиля Феррари, который предпочитал водить сам. Верделли был тенью Феррари и хранил много секретов его частной жизни в течение почти полувека. Весной его заменил молодой сотрудник Дино Тальядзукки, из которого Феррари сделал своего нового водителя.

Весной 1970 года Феррари решил выставить второй автомобиль в пару к Иксу. Но пилота окончательно еще не выбрал. У него было два равных кандидата. Если бы у него была возможность выставить три машины, как несколько лет назад, вероятно, он отправил бы на трассу обоих. Но, несмотря на недавнее соглашение с «ФИАТ», деньги по-прежнему следовало тратить аккуратно, и единственным решением было чередовать пилотов: на один Гран-при – один, на следующий – другой.

Этими двумя пилота были римлянин Иньяцио Джунти и швейцарец Клей Регаццони. Последний прибыл в Маранелло накануне Рождества 1968 года, и весь 1969 год к нему присматривались. Первым на трассу вышел Джунти, в Гран-при Бельгии. Дебют Регаццони состоялся на следующем Гран-при в Голландии. Затем они попеременно проводили по одной гонке до Гран-при Англии, потом в Германии выступил Регаццони, а после они ездили вдвоем несколько гонок, до «Монцы».

Начало сезона «312 B», когда из пилотов был только Икс, оказалось далеко не простым. Но в один прекрасный момент настройки были, наконец, доведены до конца, и новый болид начал раскрывать свой огромный потенциал.

От «Феррари» ускользнула победа в Гран-при Германии 2 августа 1970 года, на исключительно быстрой трассе «Хоккенхайм». Но через пятнадцать дней Икс выиграл в Цельтвеге, а его партнер Регаццони стал вторым. В следующей гонке, Гран-при Италии в Монце, швейцарец и вовсе победил. Энцо Феррари приехал в Монцу на пятничные и субботние заезды, сопровождаемый женой Лаурой – это было одно из ее редких появлений на публике. Спустя несколько минут после начала квалификации в аварии погиб Йохен Риндт. После получения известия о смерти австрийского гонщика Феррари немедленно уехал. В те выходные в боксы «Феррари» приезжал и Адвокат Аньелли.

После «Монцы» у Риндта было преимущество в 20 очков перед ближайшим соперником. Регаццони, который в нескольких гонках показал себя полезным, отставал на 24 очка, Икс – на 26. До конца чемпионата оставалось всего три гонки, и состояние пилотов и превосходство «312 B» давали надежду на то, что борьба за чемпионский титул, – борьба с Риндтом, который уже не мог ее вести, – для пилотов Феррари еще не завершилась. То, что произошло, было безжалостно, но таков этот спорт.

Однако, несмотря на две победы и два вторых места Икса и Регаццони в Канаде и Мексике, из-за безликой гонки обоих пилотов на «Уоткинс-Глен», в предпоследней гонке, попытка «жеребцов» завоевать титул закончилась неудачей. Риндту был посмертно присужден титул чемпиона мира. Икс стал вице-чемпионом, а Регаццони занял третье место. Конкурентоспособность «312 B» проявилась слишком поздно, чтобы завоевать титул в 1970 году, но шедевр Форгьери, безусловно, стал гоночным болидом, претендующим на многое в 1971-м.

13 декабря 1970 года Энцо Феррари лег в больницу. Его здоровье ухудшилось настолько, что госпитализация, которой он долго сопротивлялся, теперь была неотложной. Многолетняя почечная недостаточность угрожала жизненно важным органам. Требовалось лечение и полный покой. Он с неохотой согласился на диализ. Страх смерти, который заставил его заключить соглашение с «ФИАТ», стал более ощутимым и с тех пор уже никогда не покидал его.

В клинике «Вилла Лаура» на улице Прамполини в Модене он провел Рождество и встретил новый, 1971-й год. Его жена не навещала его, но всегда после работы приходил Пьеро вместе с Флорианой – он женился два года назад. Посещения его сотрудниками были ограничены, и всем рекомендовали как можно меньше говорить о работе, кроме случаев острой необходимости. Время от времени он сам звонил на работу, чтобы узнать новости, а главное – для того, чтобы показать им, что он помнит о них.

Он выписался 9 января, но на работу вернулся только в начале марта. Врачи предписали ему очень строгую диету. На протяжении нескольких месяцев ему разрешали есть только фрукты вечером, и он предпочитал их в виде салата. Медики говорили ему, что его будущее находится в его руках. Если он будет придерживаться их рекомендаций, он проживет еще от пятнадцати до восемнадцати, и даже до двадцати лет.

Во время выздоровления 18 февраля он отметил свой 73-й день рождения. Несмотря на множество страданий, несмотря на ужасные радости («если ты живешь в радости, за это потом нужно будет платить») его жизнь была необыкновенной. Он прожил дольше, чем большинство из тех спортсменов, которых он знал, и его жизнь была намного ярче, чем у большинства из тех, кого он встречал – сначала он ездил с одной гонки на другую, с трассы на