шахт. А короля дракландцев не устрашат потери. В шахты, которые он очистил от солдат, вновь лезли ратники — свет факелов и голоса указывали на то, что по ним поднимались новые и новые воины. Кикаха отбросил лук и колчан, оставив себе только ножи. Отыскав очередную вертикальную шахту, он начал карабкаться вверх. Он надеялся найти место, где отверстие шахты выходило наружу. И там, на склоне горы, выше улицы Общих Благословений, он мог бы попытаться скрыться.

Однако фон Тарбет наверняка учел эту возможность и, конечно же, послал лучников на верхние и нижние улицы.

Если бы удалось сбить солдат со следа, затеряться в путанице туннелей и дождаться темноты, Кикаха мог бы спуститься ночью по жадеитовому склону горы. Во многих местах ее покрывали выступы барельефов и орнаментов. Он мог бы добраться по ним до самой реки.

Кикаху томила жажда. Увлекшись изучением тишкветмоакских символов, он ничего не пил с самого утра. А теперь потрясение, бой и бегство иссушили его, как лист гербария. Небо покрылось толстыми сталактитами густой слюны; казалось, что в горле перекатывалась пустынная галька, раскрошенная копытами верблюдов.

В случае необходимости он мог бы перебиться без воды остаток дня и всю следующую ночь. Но это ослабило бы его. Следовательно, требовалось раздобыть воду. А поскольку существовал только один способ получить ее, Кикаха не долго мучился с выбором пути.

Он ползком вернулся к шахте, по которой только что карабкался вверх. И тут его осенило. Он даже улыбнулся. Да что это на него нашло? Неужели потрясение оказалось настолько сильным, что он лишился хитрости и нетрадиционного мышления? Надо же! Он едва не упустил свой шанс на спасение. Конечно, идея была абсолютно безумной, но ее ненормальность служила Кикахе лучшей рекомендацией и делала успех весьма вероятным. Если только еще не слишком поздно…

Без труда спустившись вниз, он добрался до груды доспехов. Солдаты больше не поднимались по этой шахте; видимо, теперь они предпочитали более удаленные проходы. Кикаха снял с себя тишкветмоакскую одежду и, засунув ее в кольчугу, спрятал в куче. Он торопливо надел доспехи, но долго не мог найти подходящей блузы и шлема. Наконец, разобравшись со снаряжением, он склонился над отверстием и окликнул солдат внизу. Кикаха в совершенстве умел имитировать чужую речь, и, хотя прошло несколько лет с тех пор как он слышал эггесхаймский диалект, ему довольно легко удалось воспроизвести требуемые интонации.

Солдаты, затаившиеся внизу, заподозрили обман. Они, как оказалось, имели на плечах не только шлемы, но и головы. И все же им не хватило ума, чтобы до конца разобраться в происходящем. Они подумали, что Кикаха пытается заманить их в зону обстрела.

— Ikh'n d'untershlikrum Hayns Gimbat! — прокричал он. — Я капрал Хейнц Чимбет!

Имя «Хейнц» считалось самым распространенным в Дракландии, а фамилию «Чимбет» вполне мог носить уроженец Эггесхайма, где почти все фамилии оканчивались на «бет». Среди низших классов Дракландии, где поощрялись смешанные браки германцев и туземцев, Чимбеты встречались в каждой захудалой деревушке. Поэтому Кикаха не сомневался, что в отряде штурмовиков найдется несколько солдат с такой фамилией.

В секторе обзора появился сержант. Пристально всматриваясь в ствол шахты, он громко спросил:

— Vo iss de trickmensh? Где Ловкач?

— E n'iss hir, nettrlikh. Ikh hap durss, — ответил Кикаха. — Где угодно, только не здесь. А меня мучает жажда.

— Frakk zu fyer de vass? — взревел сержант. — Ты просишь воды? В такое время? Shaysskopp!

Искренняя просьба, вызвав возмущение сержанта, тем не менее сняла с Кикахи все подозрения. Пока сержант бушевал, оба конца туннеля озарились светом факелов, возвещавших о приближении солдат, которые благополучно выбрались в горизонтальный проход. Заметив среди прибывших ратников офицера, Кикаха отошел от отверстия шахты и поспешил к нему с докладом. Этому рыцарю пришлось-таки снять доспехи. Очевидно, фон Тарбет решил возложить руководство погоней на одного из своих офицеров.

Кикаха даже узнал его. Это был барон фон Дибрис, правитель небольшого княжества у границы Эггесхайма. Он приезжал к королю на несколько дней, когда там гостил Кикаха.

Пригнув голову, чтобы оставить часть лица в тени, лжекапрал повысил голос на пол-октавы. Фон Дибрис выслушал его, но не удостоил своим вниманием. Перед ним стоял безликий низкородный солдат, вот и все. Кикаха доложил, что Ловкач бесследно исчез. И еще он поспешил добавить, что сержант внизу отказался подавать наверх воду, посчитав эту просьбу безрассудной.

Барон, облизав пересохшие губы, не согласился с мнением сержанта. И вскоре ратники, стоявшие на лестницах, подняли привязанные к шестам бутыли с водой. Получив свою порцию, Кикаха попытался отползти назад, чтобы скрыться с глаз рыцаря. Он надеялся спуститься в коридор и под шумок покинуть помещения храма. Однако фон Дибрис нарушил его планы, приказав разведать путь до следующего горизонтального уровня. Барон обругал его и заставил снять доспехи. Стягивая кольчугу, Кикаха приготовился нанести удар: без шлема и лат его должны были узнать с первого взгляда. К счастью, барон интересовался только поисками варвара-убийцы.

Кикахе не терпелось задать несколько вопросов. Но его любопытство вызвало бы новые подозрения, поэтому он решил вести себя тихо. И он покорно лез вверх по шахте, а затем передавал луки, колчаны и длинные мечи. После этого отряд разделился на две части, и обе группы разошлись в противоположных направлениях. Через какое-то время они снова встретились и, немного передохнув, полезли выше.

В туннелях, которые они оставляли внизу, становилось светло и шумно. По шахтам взбирались все новые и новые люди. Кольцо облавы неудержимо сжималось. Фон Тарбет, или тот, кто командовал вторжением, прекрасно владел обстановкой и не щадил сил многочисленных солдат.

Кикаха оставался в той же группе воинов. Никто из них его не знал, так что проблем не возникало. Когда им встречались другие группы, Кикаха старался помалкивать. Как и многие другие ратники, он не расставался со шлемом — тем более что барон фон Дибрис не приказывал его снимать.

Шахты сузились. Двигаться стало значительно труднее. Люди перешли на гусиный шаг, и отряд вытянулся в одну длинную цепь. Солдаты находились в хорошей форме, но подобный вид передвижения вызывал дрожь в ногах и боль в спине. Хотя Кикаха и не испытывал таких мук, он тоже жаловался и ругался, стараясь ничем не отличаться от других.

Могло показаться, что прошло несколько часов, но на самом деле поиски длились около восьмидесяти минут. Наконец их группа из шести человек пробралась в большое круглое помещение. В противоположной стене имелось круглое отверстие, выходившее наружу. Подойдя к необычному