прибыльный бизнес, и за многие годы он набил мои карманы золотом, но он еще и грязный. Я продолжал деловые связи моего отца с некоторыми организациями из Южной Америки, и Перу оказалось лучшим местом для добычи листьев коки и превращения их в любимое лакомство народа — к сожалению, не в кока-колу.

В этом районе не было особой конкуренции со стороны картелей или других организаций, поэтому я сосредоточил свои ресурсы здесь.

В тот момент, когда я нацелился на это место, другие люди тоже обратили на него внимание. И в регионе началась небольшая война. Хотя я не могу сказать, что это я вызвал конфликт, я определенно подавил его, когда убил всех этих храбрецов, готовых взять в руки оружие и выступить против меня.

— Ты обо всем договорился? — спрашиваю я его, когда мы направляемся к джипу.

— После того беспорядка, который ты здесь устроил, не могу сказать, что найдется много желающих работать с тобой, —вздыхает он. — Почти все уже знают твое имя или хотя бы слышали об Эль Супае.

— Я не знал, что приобрел такую репутацию.

— Люди говорят, Влад. Слухи о твоей резне распространились по всему региону. Я не удивлюсь, если люди на другом конце страны говорят о Супае с его ножами.

Откинувшись назад в машине, я сдвигаю солнцезащитные очки на нос. Жара почти невыносима для человека, привыкшего к нью-йоркским зимам, и мне трудно сосредоточиться на бреде Хоакина.

— Полагаю, следовало ожидать, что что-то необычное заставит суеверных заговорить, — говорю я, понимая, что не произвел здесь хорошего впечатления.

— Необычное? — Хоакин насмехается: — Они называют тебя el demonio, Влад. Для них ты — воплощение зла. Ни один шаман не захочет работать с тобой, — решительно говорит он.

— А как насчет изгнания el demonio во мне? Я сомневаюсь, что во всем бассейне Амазонки найдется хоть один шаман, которому я хоть немного интересен, — отвечаю я, немного слишком уверенно. В конце концов, я догадывался, что моя репутация может оказаться помехой. Тем не менее, эти люди гордятся своей духовной силой, и разве не было бы великим, если бы они смогли победить самого дьявола?

— Я сказал, что это трудно. Но не невозможно. Есть один... —он прервался.

— Отлично, вот так и поступим, — восклицаю я, готовый встретиться с человеком и покончить с этим.

Я не уверен, что на данный момент что-то получится, но я не могу сказать этого, пока не попробую абсолютно все. Это обещание, которое я дал себе. Если я хочу быть достойным Сиси, то я должен сделать все, что в моих силах, чтобы спасти себя.

— Есть небольшая проблема, — кашляет Хоакин в кулак, выглядя немного виноватым.

— Что?

— Он не... нормальный, — говорит он смущенно.

— Замечательно, ведь я тоже не нормальный.

— Дело не в этом. Просто... он затворник и редко проводит церемонии для посторонних, — продолжает он.

— Тогда мы идем к другому, — я почти закатываю на него глаза. Неужели он не видит, что я тороплюсь. Чем быстрее я увижу этого шамана и возьму свои проблемы под контроль, тем быстрее я смогу вернуть Сиси в свои объятия.

— Влад, — вздыхает он в отчаянии. — Другого нет. Я же сказал тебе. Никто не хочет с тобой работать. Todos creen que eres lleno de energia negativa. Nadie quiere trabajar contigo. Ni si quera quieren acercarce a ti. El viejo es el uniqo que queda (Все думают, что ты полон негативной энергии. Никто не хочет с тобой работать. Даже если он не хочет приближаться к тебе. Старик-единственный, кто остался), — он говорит быстро, и мне приходится заставлять себя следить за его испанским.

— Отлично. Что мне нужно сделать, чтобы убедить этого старика взять меня к себе?

— Он решит, когда увидит тебя. Он... — Хоакин покачал головой. — Он может быть затворником, но это потому, что он слишком силен. Он видит то, чего не видят другие, и это слишком подавляюще для него.

— Тогда давай поедем туда. Я же сказал тебе по телефону, что тороплюсь.

— С такими вещами не спешат, Влад, — укоряет он, — Старик расскажет тебе больше, и он решит, брать тебя или нет. — Его тон говорит мне, что спорить будет бесполезно. Поэтому я просто киваю, и мы продолжаем путь в отель.

Сменная одежда, хорошо упакованный рюкзак с достаточным количеством еды на несколько дней, и мы готовы отправиться в путь на следующее утро.

Тем временем я узнаю новые интригующие факты об этом шамане, которого все называют el viejo (старик). Один из самых могущественных шаманов в Перу, он один из немногих, кто, по слухам, может видеть, как человеческие, так и духовные измерения.

Конечно, я изо всех сил стараюсь не фыркать каждый раз, когда Хоакин начинает рассказывать о его способностях.

— Он увидит твой скептицизм насквозь, — говорит он мне, когда мы начинаем наше путешествие.

— Ты должен знать, что я делаю это не потому, что верю в это. Это просто мой последний шанс.

— Тогда, возможно, мы напрасно совершаем это путешествие. Старик будет знать. И это лечение только для тех, кто чувствует признание, — ворчит он, явно не впечатленный моим непониманием их традиций.

— Ты знаешь, что я не хочу тебя обидеть, Хоакин, — обращаюсь я к нему игривым тоном, — но я человек науки. Конечно, ты можешь понять, как эти утверждения выглядят с моей стороны.

— И тем не менее, ты здесь, желая извлечь выгоду из этих утверждений.

— Пробы и ошибки, ничего больше, — улыбаюсь я, — Я просто проверяю достоверность, хотя наука, стоящая за этим, в лучшем случае хлипкая.

— В этих растениях есть химические вещества, которые, как было показано, помогают при психическом расстройстве, — отвечает он.

— Я согласен. Но есть большая разница между некоторыми преимуществами и моментами, меняющими жизнь, как утверждают некоторые.

— Тогда тебе просто придется посмотреть, — пожимает он плечами, — и судить самому, будет ли это судьбоносным или нет.

Начиная с Ману, нам придется сойти с проторенной тропы вглубь тропического леса. По словам Хоакина, жилище старика находится где-то недалеко от границы с Бразилией.

Путешествие должно занять пару дней с несколькими остановками между ними.

Из-за влажности в воздухе трудно дышать, прямой солнечный жар мешает мне. Хоакин